– Закопать хочешь? – вкрадчиво спросил Прохоров. –Это сжечь нужно, а не закапывать.

Он шагнул в сторону, и теперь видел ее лицо. У него всевспыхнуло внутри оттого, что и сейчас – перепуганная до смерти, тщетнопытающаяся овладеть собой – она все равно держала голову высоко и смотрела нанего, задрав подбородок, будто сверху вниз, хотя была ниже Данилы. Чертовагордячка!

Прохоров невольно восхищался ею и одновременно жалел, и,чтобы заглушить это чувство, начал говорить. Он размеренно перечислил все, чемубыл свидетелем, и испытал удовлетворение, увидев, как она содрогнулась приупоминании срока, который они с братом заработали в этот день. Потом заверил,что тело не найдут, если только никто не подскажет, где нужно искать... Исобирался сказать о том, что такой человек стоит перед ней, но Татьяна перебилаего:

– Что тебе от меня надо?

Он усмехнулся.

– А то ты не знаешь? Мне от тебя только одно надо.

Выражение ее лица ясно показало, что она понимает его.

– Иди сюда, – вполголоса приказал Данила. – Иди...

Если бы она стала плакать, просить его отпустить ее, тоПрохоров беспрекословно ушел бы сам. Но она шагнула ему навстречу с такимвызовом в глазах, с таким презрением, что с этой секунды прочие варианты сталидля него невозможны.

То, что произошло затем, было совсем не похоже наслучавшееся с Данилой Прохоровым раньше. Позже он заставил себя думать, что этооттого, что он взял ее силой. Но дело было в другом...

Спустя некоторое время, выходя из сарая, он, наряду сторжеством, ощущал странную, непривычную пустоту внутри, словно его выпили додна. Он носил ее в себе еще несколько дней, и пустота эта стала заполнятьсялишь позже – тем, от чего он предпочел бы избавиться, если бы у него был выбор.Воспоминаниями о прошедшей ночи и темной, смутной тоской по несбыточному.

Уйдя в свои мысли, Прохоров не сразу заметил повисшее вокругнего молчание.

– Я почти все знаю, – нарушила тишину женщина, и голосее теперь звучал утомленно. – Тебя нанял Кирилл, чтобы ты похитил меня илиубил. Мы сможем доказать это, не сомневайся. Хочешь облегчить свою участь –расскажи все сам. Честное слово, я тебя отпущу.

Виктория подумала о том, вложила ли она в последнюю фразудостаточно убедительности. Отпускать этого урода, едва не похитившего ее, атеперь откровенно глумящегося над ней, явно полагающего, что он будетпользоваться заступничеством Кирилла, не входило в ее планы. В комнате работалазвукозаписывающая аппаратура – Вика сама попросила Илюшина, чтобы он включилее, – и теперь она напряглась, подобралась внутренне, мысленнопредставляя, как этот молодой красавчик идет за наживкой и попадает в еепесчаную яму.

– Даю слово, я отпущу тебя, – повторила она дляверности, закрепляя наживку на дне ловушки. «Отпущу, как же... Нет, мальчик, тыеще в суде будешь свидетельствовать против своего босса». – Слышишь? Я небуду мстить, не думай.

Она сделала шаг к нему и прикоснулась к его руке, назапястье которой поблескивал браслет наручников.

От ее прикосновения Прохоров, не ожидавший этого, вздрогнули словно проснулся. До сих пор все его мысли были заняты только одним –самобичеванием, вызванным собственной беспомощностью. Теперь до него дошло, чтото, о чем ему говорят, звучит более чем странно.

– Какой еще Кирилл? – брезгливо спросил он. – Чтоты несешь? Не знаю я никакого Кирилла!

Вика сжала зубы, чтобы не закричать на подонка, и вдругБабкин, стоявший неподвижно, сделал шаг вперед и наклонился над Прохоровым,всматриваясь в его лицо. Данила непроизвольно отпрянул назад.

– Чего тебе...

Догадка, осенившая Сергея, на первый взгляд не имела подсобой оснований, но на второй...

– Это же ты был на острове... –полувопросительно-полуутвердительно сказал он. – Шалаш разрушил. Лодку угнал,опять-таки... Кстати, зачем шалаш-то нужно было ломать, а? Лодка – это я ещемогу понять, а вот шалаш?

Данила облизнул пересохшие губы, уперся взглядом втемно-карие, глубоко посаженные глаза, серьезно смотревшие на него. Посверлилмужика несколько секунд, а затем решил, что нечего в гляделки играть, немаленькие.

– Давно пора было снести его к такой-то матери, –неожиданно для себя сказал он, не отводя глаз.

– А что ж меня не убил? – удивился здоровяк. –Хорошая возможность была...

«На черта мне сдалась твоя возможность, – хотел сказатьему Прохоров. – Лодку с острова увела Танька, и не уплыла на ней, аспрятала в кустах выше по течению. От страха у нее совсем крыша съехала, несоображала, что делает: оставив дома брата под присмотром Матвея, бросилась креке и решила, что нужно любыми способами прогнать тебя, бродящего сметаллоискателем среди деревьев».

Данила едва успел за ней. После того как мужик обнаружилпропажу лодки, времени на раздумья у Прохорова не оставалось, и он решил, чтосамым правильным будет напугать его. Он велел Татьяне вернуть лодку на место, асам, прихватив палку покрепче, отправился к шалашу.

Любой нормальный человек после того, что устроил Прохоровкопателю, свалившемуся из Москвы, бежал бы сломя голову. А этот не только остался,но и исхитрился починить сломанный металлоискатель. Нападать на него вторичноДанила не решился, и им с Танькой осталось только вернуться домой и надеятьсяна то, что никакая техника не поможет приезжему найти тело, восемь летпролежавшее в земле. Но они ошиблись.

– Хорошая, – вслух сказал Прохоров. – В другой разтак и сделаю.

– Огорчу: другого раза у тебя не будет.

– Не зарекайся.

– Сережа, да что вы с ним разговариваете? – вмешаласьВиктория, вставая. – Все, давайте заканчивать этот балаган.

«И как, любопытно, ты собираешься его заканчивать?» – хотелспросить Данила. Но тут заиграл телефон, и Венесборг отвернулась от него.

– Да. Да, я слушаю. Нет, говорите.

И, после паузы:

– Что-о?!

В голосе ее прозвучал такой ужас, что Макар с Бабкинымпереглянулись и оба посмотрели на Данилу, как будто он мог что-то объяснить. НоПрохоров сам готов был отдать многое в обмен на то, чтобы получить ответы насвои вопросы.

– Этого не может быть! – выкрикнула Венесборг. –Как же так... Если они сделали... Нет, постойте!

Собеседник что-то говорил Вике, и, слушая его, она бессильноопустилась в кресло, закрыла лицо рукой, забыв про Макара, Сергея и пленника,сидевшего в наручниках.

– Ясно. – Безжизненным голосом проговорила она, когда втрубке закончили. – Все понятно. Спасибо, что предупредили, СеменАркадьевич.

И, не слушая продолжения, нажала на кнопку отбоя.