— Что? — спросила она, отрываясь от книги.

— Ты хорошо помнишь тот день, ту вылазку? — спросила я.

— Это сложно забыть, к сожалению, — вздохнув, сказала Дороти. — Ты хочешь поговорить об этом?

— Вообще-то не очень, но мне это надо. Мне кажется, я схожу с ума, — призналась я. — Обещай, что будешь честна со мной и никому не расскажешь о нашем разговоре.

— Хорошо, — согласилась Дороти, отложив книгу.

— Помнишь тот момент, когда касинь бежал прямо за моей спиной, он был готов прыгнуть и тут профессор выстрелил в него? — спросила я, и моя подруга утвердительно кивнула. — Ты видела руку профессора? — продолжила я, глядя в зеленые глаза Дороти.

— Не понимаю, о чем ты. Что было с рукой профессора? — непонимающе уставившись на меня, спросила Дот.

— Когда он выстрелил, кровь касиня попала ему на руку, всего пара капель. И тут я увидела, что кожа на его руке прямо-таки лопнула, словно взорвалась, понимаешь? — воскликнула я, ощущая, как меня трясет, будто от лихорадки.

— Нет, я не видела этого, — тихо произнесла Дороти и задумалась.

— Дороти, я точно сошла с ума. Чарли сказал мне это, а я выгнала его. Надеялась, что ты видела, и… — сказала я, всхлипнув, и замолчала на полуслове.

— Анна… — Дороти наклонилась и прошептала: — Я не видела то, о чем ты говоришь, но я видела, что он бросил тебя тогда, когда спокойно мог спасти. И это факт, а если это факт, то нужен серьезный мотив. Я сказала все это перед коллегией вчера, но мне никто не поверил, сказали, что у меня стресс и я не помню или помню частично, кусками. Но я отлично помню одну деталь: сразу после того, как мы переправились, мистер Пинклтон быстро отер руку о форму и потом несколько минут держал ее в кармане, это было так нелепо — рука в кармане, так непринужденно, когда ты только что бросил человека умирать… Тут что-то нечисто, и я верю тебе, серьезно — верю, — прошептала Дороти заговорщицки, и я удивленно посмотрела на нее, а потом неожиданно обняла.

— Спасибо! — воскликнула я. — И еще я клянусь, что сегодня ночью в моей палате кто-то был.

Дороти внимательно посмотрела на меня.

— Это вполне логично, возможно, он думал убить тебя, раз не смог это сделать в первый раз, — озвучила мои мысли подруга.

— Вообще-то ему незачем это делать, — задумчиво сказала я. — Мне все равно никто не верит. К тому же убийство в стенах Академии привлечет много внимания, а этого он явно не хочет.

— Тебе никто не поверит, — кивнула Дороти.

— Да, — вздохнула я. — Даже Чарли.

— Надо придумать план, как мы будем выводить Пинклтона на чистую воду? — спросила Дороти и принялась нервно грызть колпачок ручки.

— Да. Надо что-то придумать, — согласилась я.

— Для начала было бы неплохо узнать расписание профессора, или кто он там на самом деле, и проследить за ним недельку-другую, — размышляла вслух Дороти, мусоля ручку.

— В тебе умер частный сыщик, — улыбнулась я.

— Кто сказал? Может, и не умер еще. Я ведь не определилась пока со вторым образованием во внешнем мире, — хмыкнула Дороти. — Но мы не об этом, Анна, соберись!

— Да, ты права, надо проследить за ним хотя бы неделю, — согласилась я. — Как только меня выпишут из больничного крыла, тут же начну слежку.

— А как же я? — возразила моя подруга. — Я ведь твой верный напарник!

— Конечно, — улыбнулась я. — Мы начнем слежку. А пока я здесь, ты должна узнать до мельчайших подробностей расписание занятий профессора Пинклтона, найти его комнату на преподавательском этаже, если она вообще есть, и неплохо бы узнать его адрес во внешнем мире, ведь не все время он сидит здесь.

Дороти быстро зашуршала блокнотом.

— Что ты делаешь?

— Записываю план, — растерянно ответила она.

— Нет, а вдруг его кто-то увидит? — возразила я, и Дороти тут же отложила блокнот.

— Да, ты права. Я все запомнила.

— Но расписание профессора, думаю, можешь записать, — добавила я, и мы нервно рассмеялись. — Мы ведь не ведем себя как сумасшедшие? — спросила я.

— Нет. Мы просто сомневаемся в произошедшем и хотим выяснить правду, — решительно заявила моя напарница.

Дороти еще немного побыла у меня, а потом засобиралась: все же было уже почти время ужина. Она заверила, что я могу спать спокойно: шансы, что Пинклтон вернется, почти равны нулю, и я облегченно вздохнула, зная, что кто-то поверил мне и разделил мою тайну.

Пока я лежала в лазарете, ко мне постоянно приходили гости. К моему глубочайшему удивлению, почти все мои одногруппники побывали хотя бы раз. Дороти, конечно же, являлась постоянно и читала мне учебники, чтобы я не отстала от остальных. Но, кроме этого, она рассказывала то, что удалось раскопать о профессоре Пинклтоне.

Дважды приходил мой напарник по искусству боя — Джеймс Альби, обещал меня сильно не мутузить на следующем занятии и заставлял хохотать над дурацкими шутками до головной боли. Меня даже навестила соседка, Фелиция, со своей подругой, но их мотивом, скорее всего, были не сочувствие и жалость ко мне. Ириона Дженкинс как бы невзначай вспомнила в моем присутствии интересную деталь, которую видела вчера в столовой: Чарли Блэквел обедал за столом с Абигейл Фленеган и мило с ней беседовал.

— Они даже смеялись, — констатировала Ириона с таким видом, будто говорит человеку о неизлечимой болезни.

— Да? — удивленно воскликнула Фелиция, подпрыгнув на стуле.

— И что с того? — вступила в разговор Дороти, оторвавшись от книг. — Подумаешь — поговорили они. Им что, и разговаривать нельзя теперь? Они же в одной группе! — добавила моя бойкая подруга, и сплетницы поспешно засобирались. — Какие же все-таки они гадкие! — выдала Дороти, как только они вышли, и я согласно кивнула, забыв о том, что это вызывает боль в голове.

Вечером через два дня после нашей ссоры все же пришел Чарли. Я надулась и не поворачивалась к нему, делая вид, что не замечаю, и тогда он молча поставил цветы в вазу и, поцеловав меня в щеку, ушел. Так продолжалось еще три дня, и в конце концов я не выдержала:

— Думаешь, я больная на голову? — крикнула ему вслед, когда он почти вышел из палаты, и Чарли резко остановился.

— Да, — спокойно сказал он, и я зло сверкнула глазами. — У тебя ведь черепно-мозговая травма, а это и значит больная голова, — пояснил он невозмутимо, но все же вошел обратно в палату и закрыл за собой дверь.

— Это не то, что я имела в виду! Я про мой рассказ.

— Энн, перестань! — взмолился Чарли и, подойдя к кровати, прижал меня к себе, не обращая внимания на мои злые взгляды и сопротивление. — Я стараюсь поддерживать тебя во всем, но это — это какая-то ерунда.

— А вот Дороти верит мне! — воскликнула я, пытаясь высвободиться.