невольно задел чувствительную струнку, не назвав его родину Империей, как предпочитали говорить сами вельсцы, – с точки зрения любого эсана, Вельса была слишком мала и слаба, чтобы претендовать на столь почетное и величественное определение…

– Впрочем, это неважно! – решительно воскликнул седоволосый, снова присаживаясь к столу. – Кого бы он ни выбрал на должность Наместника, его будет ждать разочарование… И весьма горькое!

– А вы, господин посол, знаете имя будущего Наместника Империи? – с многозначительной улыбкой спросил брюнет, слегка подчеркнув последнее слово.

– Разумеется, знаю, поскольку в данный момент я имею честь находиться в его обществе. Вы позволите еще раз поднять кубок за ваше здоровье, господин Борк?

– Благодарю вас, господин посол! Признаться, обожаю ваши ликеры…

* * *

– Это эсанка! – с благоговейным ужасом повторил отец Дик, глядя на маленький позолоченный кружочек, выбившийся из-под расстегнутого ворота нижней рубашки женщины.

На тонкой цепочке висело изображение Маррнока – верховного бога Эсаны, существа, которое могло привидеться любому добропорядочному жителю Империи только в кошмарном сне либо после затянувшейся пьянки: крылатого полубыка-получеловека с огромными кинжаловидными рогами и столь же чудовищно огромным, неприлично вздыбленным фаллосом.

– Эсанка! – машинально повторила Эйрис, чувствуя, как инстинктивное отвращение борется в ее душе с жалостью.

– О боги! – раздался истошный визг. – Где эсанка? Сюда идут эсаны?! Прячьте столовое серебро, прячьте все ценное, быстро! Эйрис, бездельница, шевелись!

– Замолчи! – топнув ногой, заорала служанка в таком бешенстве, что чуть не сорвала голос. Отец Дик, испуганно отшатнувшись, покачал головой, и на его толстощеком, мокром от пота лице появилось укоризненное выражение.

Госпожа Мелона горько всхлипнула:

– О боги, за что? Вы видите, святой отец: в собственном доме уже оскорбляют! Если бы мой бедный муж…

– Вы принесли воды? – переведя дух, спросила Эйрис. – Ах да, спасибо…

Столовое серебро… Она бы еще вспомнила про фамильные бриллианты, несчастная и проклятая дурочка…

Все когда-то было! И красивый, уютный дом, славившийся своим гостеприимством на всю округу, и поля, и огороженные тучные пастбища, и амбары, и конюшня… Было – и схлынуло, развеялось по ветру пеплом пожарища. От всей процветающей усадьбы рыцаря Тобина остался только чудом уцелевший крохотный домик привратника, где они поселились и живут по сей день.

Если бы хоть молодые господа не погибли! Какие демоны подбили их искать ратной славы? Тайком сбежали из дому, солгали сюзерену, графу Сауорту, будто отец сам благословил их и послал к нему на службу вместо себя…

– Что ты делаешь?! – испуганно прошептал отец Дик.

– Разве вы сами не видите, святой отец? Раздеваю ее, чтобы вымыть!

– Эсанку?!

– Да неважно, кто она! – яростно выдохнула Эйрис. – Ей плохо, это-то вы понимаете?! Помогли бы лучше, я уже не молоденькая, рук и поясницы вообще не чую!

– Ой… Конечно, боги велят нам быть милосердными… Но… ты вовлекаешь меня в грех!

– Чем?!

– Ты хочешь, чтобы я не только смотрел на обнаженную женскую плоть, но и касался… да смилуются надо мной боги…

– Святой отец, во-первых, вы не мужчина…

– Как это?!

– Да что вы дергаетесь, будто шилом в зад кольнули! Я хотела сказать, что вы в первую очередь – священник, и только потом – мужчина, не так ли?

– Ну… Вообще-то так…

– И потом, она тощая как скелет, все ребра наружу… Чтобы соблазниться такой плотью, надо быть или редкостным дураком, или извращенцем! Вы, к счастью, ни тот ни другой! Хватит упрямиться, помогайте! – вконец рассердилась служанка.

– О святые угодники! Ну, хорошо, хорошо…

* * *

Кубки снова сдвинулись с тонким хрустальным перезвоном.

– За будущего Наместника!

– Ваше здоровье, господин посол!

– Кстати, дорогой господин Борк, за несколько лет, что я провел… в Империи, – слегка улыбнувшись, произнес эсан, – меня все время занимал вопрос: как вы ухитряетесь обходиться одним-единственным именем? С высшей знатью понятно: их всего-то несколько десятков человек. Но остальные?!

– Клянусь всеми святыми, никогда не задумывался, – пожал плечами брюнет, пребывавший в благодушном настроении после нескольких порций своего любимого напитка. – Вот я – Борк, и никакого другого имени мне не надо.

– Да-да, конечно… И все-таки странно. Как определить, к какому роду или семейству относится человек? Мое имя – Геро, и моего отца звали Геро, и деда, и прадеда… Это вовсе не обязательно, просто у нас такая семейная традиция. Но у меня есть и родовое прозвище, или, как любят выражаться ученые мужи, фамилия, – Деспас. И у каждого жителя Эсаны, будь он родовитым дворянином или последним бедняком, тоже есть фамилия.

– А у короля? – поинтересовался глава Четвертого Семейства.

– Безусловно! Полное имя его величества, да хранит его всемогущий Маррнок и пошлет долгую жизнь, – Торвальд Карнсен.

– Ну, в каждой стране свои порядки, – кивнул Борк.

– Само собой, но, согласитесь, ваши порядки сопряжены с немалыми сложностями. Вот, к примеру, Правители могут выбирать своим первенцам какие угодно имена, а высшее дворянство – нет. Старший сын графа или барона обязан носить то же имя, что и отец. Почему? Какой в этом смысл?

– Не знаю, господин посол, так исстари повелось… Кстати, надеюсь, ваш король не будет вводить вторые имена и прочие штуковины, которых в Империи отроду не было?

Геро Деспас решительно покачал головой:

– Не волнуйтесь, его величество очень рассудительный человек и не захочет безо всякой нужды беспокоить своих новых подданных.

Борк продолжал улыбаться, но глаза его внезапно посуровели.

– Я вот что скажу, господин посол, уж не взыщите за прямоту. Даже если бы народ и не захотел – со вторым-то именем он худо-бедно смирился бы. Может, поворчал бы немного, пошумел да и успокоился. Не то это дело, чтобы из-за него бучу поднимать. А вот если, упаси боги, он захочет нашу веру переменить да заставит кланяться этому вашему Маррноку…

– Это исключено. Слухи о том, будто бы наш король фанатично нетерпим в вопросах религии, абсолютно ложны, их злокозненно распространяют враги моей страны. Да, его величество ревностно придерживается веры предков, но вам будет предоставлена полная свобода – молитесь своим богам, исполняйте все обряды, на здоровье! Конечно, нельзя исключить того, что некоторые жители Ве… Империи, – с чуть заметным напряжением подчеркнул посол, – захотят поменять веру, но это будет их собственный выбор.

– Что же, прекрасно… И все-таки, господин посол, вы сами понимаете, чем я рискую, поэтому не сочтите за обиду, поклянитесь именем вашего бога.

– Вы… не доверяете мне? Отпрыску одного из самых древних и славных родов Эсаны?

– Доверяю, господин посол. Но, знаете ли, у нас есть пословица: «Береженых и боги берегут, а не береженых тюремщики стерегут». Уж не взыщите, поклянитесь!

С видом человека, не способного держать зла на ближнего своего, даже если