– Я волновалась, не зная, как на тебя повлияет встреча с ним, но я пытаюсь найти ответы.

Кэйд повернулся ко мне и заговорил:

– Значит, он был моим другом?

Я никак не могла привыкнуть к тому, что он обращается ко мне, поэтому целое предложение ошеломило меня. Я стиснула его руку.

– Да, – с улыбкой ответила я. – В это трудно поверить, но когда-то вы были с ним как братья.

– Я пытаюсь вспомнить. Но это так тяжело.

Я кивнула:

– Могу только представить, каково это – потерять память. Должно быть, это страшно. Но посмотри на себя. Ты здесь, ты делаешь успехи, и я очень тобой горжусь.

Кэйд улыбнулся и повторил слово вслух, словно пытаясь понять его:

– Горжусь.

– Горжусь, – подтвердила я.

– Кайли.

Мои глаза наполнились слезами.

– Я вспоминаю.

– Я так счастлива! Я буду с тобой, мы вместе пройдем весь путь, пока ты не поправишься. А ты обязательно поправишься. Я знаю.

Я замолчала, вспомнив о предстоящей поездке в Мексику и желая, чтобы поездка каким-то образом отменилась. Но я обещала Райану.

– Кэйд, завтра мне нужно уехать из города. Всего на пять дней, но я не смогу тебя навещать. Я…

– Мексика, – сказал Кэйд.

Я улыбнулась:

– Мексика.

– Мне всегда хотелось свозить тебя в Канкун.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и мое сердце едва не выскочило из груди. В нем вдруг проявился прежний Кэйд. На мгновение он снова стал самим собой.

Раздался стук в дверь.

– Входите, – откликнулась я. Дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина в костюме. Я сразу же заметила красный галстук-бабочку.

– Здравствуйте, я доктор Фридман, член команды неврологов, – представился он, указывая на бейджик, висящий на шнурке. – Сегодня я буду работать с вами, мистер Макаллистер.

Глаза Кэйда расширились, он вскочил и неожиданно возбудился. С каждым шагом доктора Фридмана Кэйд отступал назад, пока не прижался спиной к подоконнику.

– Все в порядке, мистер Макаллистер? – спросил врач. Он посмотрел на меня, потом снова на Кэйда.

– Нет! – крикнул тот. – Нет! Не надо! Не надо! Не надо!

Кэйд запаниковал, испугался. Когда доктор Фридман осторожно сделал следующий шаг, Кэйд испугался еще больше. Он опустился на пол, подтянул колени к подбородку и прикрыл голову руками, скорчившись словно эмбрион.

Я бросилась к нему:

– Кэйд, все в порядке. Доктор Фридман никогда не обидит тебя.

– Нет, нет, нет! – снова и снова повторял Кэйд.

Я посмотрела на доктора Фридмана. Тот изо всех сил старался сохранять спокойствие.

– У него приступ, – объяснил врач ровным неторопливым голосом. – У наших пациентов часто случаются провалы в памяти, иногда они проецируют травматические воспоминания из прошлого на нынешнюю ситуацию.

– Кэйд, – прошептала я, надеясь, что мой голос вернет его в настоящее и вырвет из того ужасного места, куда отправил его мозг. – Это я, Кайли. Здесь с нами доктор Фридман. – Кэйд опасливо посмотрел на меня. – Мы проследим за тем, чтобы тебя никто не обидел. Тебе не нужно бояться.

Доктор Фридман ободряюще улыбнулся ему.

– Все будет хорошо, я обещаю, – продолжала шептать я.

Кэйд кивнул и поднялся на ноги.

– Отлично, – обрадовался доктор Фридман. – А теперь, если вы готовы, я отведу вас вниз на занятия.

Кэйд глубоко вздохнул, потом посмотрел на меня.

– С тобой все будет в порядке, – подбодрила я его, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Ты не успеешь оглянуться, как я вернусь.

Я припарковала машину у дома, но в дом не пошла, а отправилась гулять по кварталу, вдыхая ароматы ужинов, которые успели приготовить соседи и теперь наслаждались ими. Справа, кажется, жареная картошка, слева азиатская кухня. Где-то неподалеку в кустах щебетали птицы. Я свернула за угол и прошла мимо дома с низким частоколом и вишневым деревом с таким толстым стволом, что его место было скорее в лесу, чем в садике городского дома.

Заметив на тротуаре красную ленточку, я остановилась. Должно быть, она соскользнула с хвостика какой-нибудь маленькой девочки. Я нагнулась, чтобы поднять ее, и вдруг вспомнила, как Трэйси повязала красную ленточку на вишневое дерево в центре города. Это было много лет назад, но ее слова по-прежнему эхом отдавались в моих ушах и в моем сердце. Завяжи красную ленточку на ветке дерева ради своего единственного, кого ты по-настоящему любишь.

Я набрала в легкие воздуха и завязала потерянную ленточку на нижней ветке. С того дня столько всего произошло, но все же многое осталось по-прежнему.

1 августа 1998 года

Мой телефон зазвонил, когда я в офисе дописывала колонку.

– Ты уже сделала тест?

Я поморщилась.

– Нет еще.

– Кайли, сделай тест, – настойчиво сказала Трэйси. – Возможно, это ошибка. У тебя был стресс на работе. Уверена, что этим все и объясняется. Но ты почувствуешь себя намного лучше, когда будешь знать наверняка.

Я уставилась на свою сумочку, как будто в ней лежала тикающая бомба с часовым механизмом. Я призналась Трэйси, что у меня было пять дней задержки. Теперь прошло уже семь дней, но месячные так и не появились. По дороге на работу я зашла в аптеку и купила тест на беременность.

– Ладно, – с тяжелым вздохом ответила я.

– Позвони мне потом, хорошо?

– Позвоню. – Я повесила трубку.

Я взяла сумочку и отправилась в женский туалет в конце коридора. Я ничего не сказала Кэйду о задержке. Пока не сказала. И потом, как я могла быть беременной? Я же принимала в этом месяце противозачаточные пилюли, пропустила только один день. Всем известно, что один пропущенный день – это пустяки. Или нет?

Я посмотрела на тест и отвернулась. Три минуты. Достоверный результат будет через три минуты. Я затаила дыхание, когда в маленьком окошке показался розовый фон. Одна полоска, потом две.

И что это значит?

Я принялась искать в коробочке инструкцию. Две полоски – беременна или не беременна? Сердце забилось чаще. И тут я прочитала ответ.

Я… беременна.

Я ахнула, вцепилась в стенку кабинки. Беременна.

Я кое-как дошла до своего отсека, но Трэйси звонить не стала. Я никому не позвонила. Я просто смотрела на пустой экран монитора, пока не зазвонил телефон. Он все звонил, звонил, звонил.

Эл, редактор, сидевший за перегородкой, поинтересовался: