Под дверь подсунули сложенный вдвое листок. Максим развернул. Бумага была пуста. С обеих сторон. Выглянул наружу. На слабо освещённой дорожке никого. Странно.

Запер дверь и потащился в спальню. Краем сознания ему показалось, что в комнате произошли изменения. Что-то неуловимо сдвинулось. Стало просторнее, что ли, или меньше мебели.

Засыпающий разум предложил разбираться с загадками утром. Максим повернулся набок, спиной к террасе, и почти мгновенно уснул, убаюканный мерным стрёкотом цикад, доносящимся с пустоши.

Просыпаться можно по-разному. Можно лениво лежать с закрытыми глазами, давая время окружающему миру вспомнить свою форму и приобрести очертания. Можно бодро вскочить, не слушая капризного ворчания заспанных мышц. Можно полежать минутку, вспоминая виденный сон. Вариантов много.

Максим проснулся наихудшим образом, потому что его кто-то душил накинутым на голову одеялом. Тело реагировало само: резкое движение назад — и затем бросок через себя, продолжавший встречное движение невидимого врага. Но ничего не вышло. С таким же успехом можно было сдвинуть дом. Непомерная тяжесть сдавила рёбра. Мышцы свело от напряжения. Сердце колотилось. Лёгкие тщетно рвались в отчаянной попытке получить глоток воздуха. Неожиданно под ладонью оказался какой-то стержень — наверное, тот самый карандаш с очень остро отточенным концом. Зажав его, Максим освободил из-под одеяла руку и изо всех сил ударил назад, туда, где у нападавшего должно было быть лицо. Удар не встретил препятствия, но тяжесть исчезла. Его отпустили. Содрал с головы одеяло и, яростно озираясь, вскочил.

За спиной — пустая комната. Сделал несколько шагов и с ужасом осознал, что не может дышать. Тщетно пытался сделать вдох. Где-то рядом раздался хрип, похожий на рычание. Это хрипел он сам, пытаясь набрать воздуха в безжизненные лёгкие. Наконец с неимоверным усилием удалось сделать крохотный вдох, затем выдох, затем вдох чуть больше — и тут заслон словно прорвало. Он задышал и… проснулся в смятой и мокрой от пота постели.

Максим поднялся, пытаясь унять бешеный пульс. За окном сияла луна. Её свет был враждебен, холоден и отдавал трупной синевой. Вышел на террасу, оглядел залитую странным светом пустошь. Картина была страшной и неестественной. Затем прошёл в гостиную, присел в кресло и пару минут посидел, глубоко дыша и закрыв глаза. Доктора утверждают, что кошмары обычно снятся от трёх до пяти ночи. И именно в это время люди чаще всего умирают во сне.

Посмотрел на часы, мигавшие неоновыми цифрами под телевизионной панелью. Было 04:04 — самое время. Налил в стакан воды из стоящего на журнальном столике графина и подошёл к окну. Но выпить не успел, потому что понял: сзади кто-то стоит. Прямо за спиной. Он не слышал никаких звуков, никакого движения, но уверенность, что за спиной кто-то прячется, была абсолютной. Своим ощущениям надо доверять. Максим резко присел, ударил локтем назад, развернулся и обнаружил, что в комнате один.

Он услышал тихий голос, который как будто бы звал его, но в глубине мозга что-то неведомое завопило, что отвечать нельзя. Этот истерический вопль из глубины сознания напугал больше, чем таинственный зов. В гостиной послышались шаркающие шаги. Хотел было пойти и посмотреть, кто там, но не смог.

Тело отказывалось двигаться, поскольку оказалось, что он вновь проснулся и по-прежнему лежит в мокрой от пота кровати. «Ну вот, это — паранойя», — пришёл диагноз.

Он был готов посмеяться над собой, если бы мог открыть глаза. Это не удавалось. Веки были заклеены чем-то липким и вязким. Стоило неимоверных усилий, чтобы кожа поддалась, отлипая, словно резина, с болью растягиваясь и расползаясь кусками. Наконец глаза удалось продрать.

Максим сел. Колыхались занавески, светила луна, её свет действительно был какой-то синий, кварцевый. В ладони лежал острый карандаш. По лопаткам побежал знакомый озноб. Неожиданно подумал, что карандаш в руке и синий свет луны говорят, что он по-прежнему спит. И сейчас кто-то нападёт. И всё это — непрерывный кошмар, и надо немедленно проснуться.

Но ведь он вроде бы не спит. Максим встал и включил свет. Прошёл в ванную. Сполоснул лицо холодной водой, потом стал пить её, наливая в горсть сложенных рук. Это совсем пробудило его. Выйдя в ярко освещённую комнату, убедился, что она уютна и безопасна. Но тут в ужасе осознал, что комната пуста — мебели нет. Только голые стены, кровать и шевелящиеся занавески. И синий свет, идущий из окна. Древний животный страх вползал в его сознание, холодный пот струился по спине.

Он не мог вернуться в реальность. Перспектива провести остаток жизни в пустой комнате, залитой безжизненным светом, отбиваясь остро заточенным карандашом от неизвестных убийц, не радовала. Мозг пульсировал, пытаясь вырваться из чьих-то цепких лап. Тугие нити кошмара оплели сознание. Он боролся из-всех сил и наконец неимоверным усилием разума вырвался: узы лопнули, потусторонние объятия разжались.

Он вновь лежал на развороченной кровати. Как узнать, наяву это или нет? Если сейчас вызвать кого-нибудь из персонала гостиницы, не явится ли синяя горничная с длинными змеиными щупальцами вместо рук? Но постепенно липкий ужас отступал. Реальность тысячами признаков говорила, что сейчас он в настоящем мире. Карандаша в руке не было, что почему-то убеждало окончательно.

Откуда вообще известно, что, просыпаясь, мы оказываемся в прежнем мире? Может быть, каждый раз во время сна мы переходим в какую-то параллельную реальность, чуть-чуть отличающуюся от предыдущей? Может быть, во сне наш разум, словно компьютер, получает «обновление»? Поэтому в новой, слегка подправленной жизни встречаем незнакомых людей, которые кажутся нам знакомыми. Или знакомых, которые кажутся нам другими. «Как он изменился», — тогда говорим мы. Максим почувствовал, как по телу побежали мурашки. Возможно, он уже давно находится в другой реальности и с каждым днём уходит всё дальше.

Вышел на террасу. Ночь обняла нежной прохладой: «Хочешь, расскажу сказку?» Разноголосый шёпот манил. Дурманили ароматы невиданных цветов. В далёкой пустоши по-прежнему подмигивал одинокий фонарик. Остров что-то пытался сказать. А мозг не понимал, приняв информацию за нападение. Мы часто не можем правильно услышать то, что говорит нам вселенная. Максим устало поёжился. День был насыщен приключениями, вечер полон сюрпризов, а ночь кишела неожиданностями. Для одного человека норма перевыполнена. Интересно, баронесса предвидела такое развитие событий, когда советовала выспаться перед завтрашней встречей? Всем нужен отдых, даже удаче. Утро вечера мудрёнее.

Максим плотно закрыл террасные двери, задёрнул шторы, зажёг все лампы в обеих комнатах и даже включил телевизор, затем выпил рюмку джина из бара и лёг досыпать, оставив свет включённым.

Ему снились семь коров тучных и семь тощих. Все были рыжие и требовали спасать мир.

Утром, толком не выспавшись, приехал в археологическую зону и на автостоянке сразу увидел золотистые волосы Софии. Лёгкий розовый сарафан невесомой паутинкой облегал тело.

Можно сказать, что от нескромных взглядов она была прикрыта лишь массивными солнечными очками. Максим заметил, что чужие взоры тонули в прозрачной белизне её кожи, щедро присыпанной веснушками, но приглушённой смуглой восточной кровью, отчего тело казалось загорелым даже без тонирующего слоя солнечных поцелуев. Античная статуэтка, снисходительно позволяющая любоваться собой.