Максиму приходилось бывать на многих греческих раскопках, которые шли довольно вяло. Обычно энтузиазм исчезал в первые дни, вместе с наиболее привлекательными для воров экспонатами. Лишь потом появлялись учёные мужи, восхищаясь чем-то недоступным разумению и сокрытым от взгляда. Вокруг объекта натягивали бечёвки, служащие ограждением, тем более что охранять уже было нечего. В качестве рабочей силы использовались студенты-волонтёры, полагавшие основной своей задачей интенсивную сексуальную жизнь. В свободное время они вдохновлённо гладили кисточками уцелевшую от грабежей колонну. Иногда случалось неожиданное. Под слоем слежавшегося каменистого грунта вдруг открывалась древняя амфора или ещё более невероятное — скульптура. Студенты разглядывали линию бёдер статуй, приходя к философскому выводу, что всё, что было, то и сейчас есть. Учёные спорили о роли открытия для мировой археологии. Местные крестьяне сокрушённо чесали затылок, недоумевая, как могли проморгать такую ценную вещь.

Здешняя археологическая зона не была похожа ни на что виденное Максимом ранее.

Бетонный забор с рядами колючей проволоки надёжно прикрывал периметр. Сверху территория защищалась стальной крышей на металлических колоннах. На входе кучковалась вооружённая охрана в камуфляже. Злобных овчарок не видно, но они наверняка выходили на охоту в ночную смену. Максим сразу оценил расчищенную асфальтированную площадку вокруг и мощные прожектора, укреплённые на мачты забора. Незамеченным диверсанту не подобраться. Военная база? Секретный полигон? Дача депутата?

Внутренний цензор предложил не задавать вопросов. Нечто страшное неумолимо надвигалось вслед за чёрной тенью, скользившей по циферблату. До катастрофы оставалось четырнадцать часов.

Вход внутрь вёл через проходную, где суровый боец внимательно изучил пропуска, которые предъявила София. Вопреки ожиданиям, он не велел приготовиться к досмотру, раздвинуть ноги и положить руки за голову, а милостиво кивнул, разрешая пройти.

Они вошли через проход, прикрытый брезентовой занавеской. За ней открылся древний город. Конечно, за три с половиной тысячи лет время изрядно его потрепало, но воображение немедленно дорисовывало недостающие части зданий, водружало на место упавшие колонны, разгребало завалы. Получался мрачноватый городок из двухэтажных домов — чуть обнови, и можно продавать смельчакам, не боящимся призраков, как коттеджный посёлок в пяти минутах от моря, в экологически чистом районе: «Никто не переживёт наше качество, проверенное временем».

Узкая деревянная тропа вела сквозь руины. Довольно скоро неприятное впечатление усилилось. По мере продвижения вглубь становилось темнее. С мраком боролись лишь редкие прожекторы и синий свет кварцевых, словно больничных, ламп. Теперь древний город в безжизненном трупном сиянии выглядел жутко. Воображение подсовывало крадущиеся за спиной тени, сжимающие в полусгнивших костлявых пальцах истлевшие куски одеяла, для злостного удушения пришельцев. Максиму показалось, что он вновь попал в свой ночной кошмар. Но карандаша в руке не было. Значит, сейчас он не спал. Наверное.

София не торопилась с объяснениями. Она невозмутимо пробиралась по тропе, указывая дорогу. Максим шёл на полшага сзади. Заметил, что девушка оставляла рядом с собой немного места, словно был ещё один спутник, очень маленький. Странно. Впрочем, сейчас главное другое. Синий свет был в его сне неспроста.

— Что тут дезинфицируют? Тысячи лет эти руины поливал дождь, жарило солнце. Археологи лишь убрали верхний слой вулканического пепла, как в Помпеях, в Италии. Но там нет кварцевых ламп.

— Знаешь, раньше здесь постоянно болели чем-то вроде гриппа. Теперь гриппа нет, слава Богу. Хотя иной чертовщины хватает, — охотно отозвалась девушка.

— Как это? — наэлектризованный ожиданием мозг жадно впитывал информацию.

— Слушай. Тут так всё странно. Постоянно происходят несчастные случаи. Руководителя работ раздавило обвалившейся стеной. Прямо на глазах сотрудников. Все так переживали. Потом — опять беда. Будешь смеяться. Его заместитель свалился в яму и раскроил голову о кусок колонны. Кровищи…

Максим представил. Смеяться не хотелось.

— Так, — загибала девушка пальцы, — два лаборанта в обеденный перерыв пошли к морю и утонули. Кто-то ещё, уже не помню. Кажется, все, кто начинал раскопки, погибли. Причём вроде бы случайно. Помнишь, похожая история была с гробницей Тутанхамона в Египте? Там тоже все, кто распечатывал захоронение, в течение нескольких лет умерли.

— «Проклятие фараона». Читал, но говорили, что факты подтасованы в погоне за сенсацией.

— Ну да. А как должны были написать? «Фараон обиделся и наказал осквернителей могилы. Горе вам, люди! Вы ничего не знаете о мире, в котором живёте…»

Максиму мешала мысль о необходимости торопиться. Она беспокоила разум своим лихорадочным вскрикиванием и нетерпеливым бормотанием: «Вот! Ещё минута прошла! А что сделал ты?» От постоянного пришпоривания мозг сбивался. Если бы выкинуть всё из головы… Трудно не думать о часе назначенной смерти.

София между тем объясняла:

— Понимаешь, обычные раскопки не дезинфицируют, потому что там уже всё умерло. Здесь не так. Это место не мёртвое. Рабочим страшно, сбегают через неделю, наслушавшись историй о движущихся камнях, которые нападают на людей. Помнишь роман Стругацких «Пикник на обочине»? Здесь тоже странная зона.

— Пришельцы?

— Ты серьёзно? Конечно, нет, — замялась София, но её ответ прозвучал как-то неуверенно.

Они медленно продвигались вглубь. Здесь дома сохранились лучше и выглядели на удивление современными. Кое-где попадались неплохо оборудованные ванные комнаты. Максиму показалось, что он видел ванную и биде практически современных форм, но им было много тысяч лет. «Ничего не знаем о мире, в котором живём…» — вспомнил он слова Софии.

— Зачем над зоной металлическая крыша? — человеческий голос звучал серо среди мёртвого молчания руин, словно прислушивающихся к разговору.

— Защищает от подглядывающих из космоса спутников. Слишком много любопытных. Американцы, русские… Как говорят в Израиле, все хотят чуточку тёти Сары. Вот и приходится создавать камуфляж — мол, просто древнее минойское городище. Странное немного и с хорошей охраной. Не нужен лишний ажиотаж. Как вокруг Антарктиды…

Они помолчали. Максим понимал, что она имеет в виду. Антарктида была сплошной аномальной зоной, или, скорее, бельмом на глазу у многих стран. Борьба за обладание её тайнами давно превратилась в постоянно идущую войну, о которой большинство людей не подозревало.

— Поэтому сюда пускают экскурсантов, — догадался он.

— Да-да, хотя это небезопасно.

Вокруг всё было ненастоящим, словно кто-то умело прятал правду, подсовывая ерунду. Туристы бродили в аномальной зоне среди кварцевых больничных ламп, убивавших что-то в тысячелетних руинах. Антарктида. Пришельцы. Бред какой-то. Ещё краны стоят многотонные, как в порту…

— Что они здесь поднимают? — кивнул Максим на мощную технику. — Амфоры?