Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Минут пять или около того никто не проронил ни слова.
— Дин Паркер, мы все еще можем заключить сделку, — тихо проговорила императрица, посмотрев на меня.
— Мэри. — Все, что сказал я в ответ.
— Если это твоя подруга, тогда мне искренне жаль. Однажды я потеряла друга, слишком юного. Линна, это все, что от него осталось. — Она кивнула на девочку, до смерти напуганную легкой хваткой Леонарда.
— Что ты знаешь о привратниках? — Вопрос вырвался прежде, чем я подумал.
— Почему ты используешь это название? — напряглась императрица.
— Отвечай на вопрос.
— Теос покинули нас. Когда-то мы ходили по мирам вместе с ними. Говорят, первые бхлат были найдены ими на далекой планете. Однажды они улетели. По слухам, следующее столетие их видели то в одном мире, то в другом. Мы так и не узнали, чем они занимались, но, в конце концов, уловили название «привратники», поэтому твой вопрос и для нас представляет чрезвычайный интерес.
— Почему?
— Потому что ты спрашиваешь о вещах, давно утраченных и запретных для нашего народа. То, что ты делаешь это в такое непростое время для своего народа, придает большое значение предзнаменованию, которое оно несет.
— Для той, кто человека встретил только сегодня, ты отлично разбираешься в нашем языке, — сказал Леонард. Его голос звучал спокойно, рука все еще дрожала, но уже не так сильно. Он перевел взгляд на рослых солдат напротив.
— Я могу разговаривать на тысяче языков, если хотите. Простая процедура, освоенная нашими учеными столетия назад, — ответила императрица. Вот уж не знаю, пытается произвести на нас впечатление или хочет отвлечь.
— Не будем об этом. Это все, что ты знаешь о привратниках? — спросил я, с трудом подавляя гнев.
— Да. У меня нет причин обманывать вас.
— Почему запрещено говорить о теос? — с любопытством спросил я, вспомнив разговор на улицах в городе. Женщины говорили шепотом, опасаясь, что кто-нибудь услышит, как они произносят это название.
— Теос покинули эту галактику. Многие думают, что они боги, что они создали все.
— А ты? Во что веришь ты?
Они искоса посмотрела на меня, не замечая дула винтовки, нацеленного прямо в нее.
— Я верю, что они были мудрой расой, способности которой выходили далеко за рамки нашего понимания. Им стало скучно и они оставили нас одних. Вселенная большая, наверняка они где-то до сих пор прячутся.
— Может, не прячутся, а просто спокойно живут своей жизнью, — сказал я.
— Они настолько могущественны, что вряд ли могут о чем-то беспокоиться.
— Ну а мы? Заключим сделку? — спросил я, пытаясь прочесть ответ на ее лице. Ее темно-красные глаза танцевали, оставаясь неподвижными.
— Заключим.
— Будете продолжать грабить другие миры?
— Будем.
— Почему? — Губы еле шевелились, слипшись от волнения.
— В моем мире вода загрязнена, а нас много. Многие миллиарды, и вода становится самым важным ресурсом во вселенной.
Я вспомнил ручеек на опушке леса недалеко от города, которую нам пришлось пересечь, вспомнил, как жизнь уходила с ее берегов.
— А как насчет металлов? — спросил я, зная, что с Земли они забирают не только воду.
— Если берем воду, почему не использовать все доступные ресурсы? Глупо было бы оставлять все это.
Вспомнился Карим. Измени вселенную.
— Что, если у меня есть решение вашей проблемы? Что, если я предложу координаты планеты с пресной водой и огромными запасами металла, которые вы можете колонизировать? Готовы в этом случае прекратить вторгаться в другие миры? Перестать убивать целые народы только чтобы выжить самим? Можете поработать со мной, и изменить… — я замолчал, не желая, чтобы это звучало слишком банально. — Изменить будущее?
Красные глаза моргнули, на щеке появилась мокрая дорожка. Она взглянула на дочь, та с широко раскрытыми глазами смотрела на мать.
— Я согласна.
Если она притворялась, то меня обмануть ей удалось, но, все равно, действовать нужно осторожно.
Корабль чуть дернулся. Похоже, сел, предположительно внутри другого корабля, где держали моих друзей. И Мэри. Нужно покончить со всем этим и увидеть их хоть еще разок. Мне хотелось кричать от тоски по потерянной любви. Это же я виноват. Если бы взял с собой на встречу с императрицей, ничего бы не случилось. Она до сих пор была бы рядом со мной. Я такой эгоист, никогда этого не переживу.
Двери со свистом раздвинулись, оторвав меня от мыслей. Прежде, чем двинуться к выходу, императрица сказала:
— Дин Паркер, я принимаю твои условия. Позволь мне поговорить с Блел и тебе будет позволено уйти с… — Она замолчала, видимо, вспомнив о моей паре. — Вам будет позволено эвакуировать людей с планеты.
Охранники вышли первыми. Когда на меня никто не смотрел, я вытащил локатор и сохранил в нем наше текущее местоположение. Возможно, придется быстро смываться, я не хотел рисковать.
Леонард шел впереди меня, все еще прижимая к себе маленькую девочку-бхлат. Мы вышли из корабля, императрица что-то сказала на родном языке, когда большой отряд бхлат выстроился вдоль огромного ангара, в котором мы приземлились.
Корабль был огромен, потому что внутри ангара находилось не меньше двадцати десантных кораблей, между кораблем и выходом с ангара стояла целая сотня воинов, одетых в скафандры и готовых к бою. Я почувствовал себя дураком, до сих пор не удосужившись скинуть великую для меня одежду дворцовых слуг. Но, в конце концов, мне было все равно, что они обо мне подумают. Мне хотелось всего лишь забрать друзей и уйти.
Бхлат в боевых скафандрах разделились, освобождая нам путь к выходу из ангара. Волосы на загривке встали дыбом, когда я пошел мимо них, оставляя за спиной десятки вооруженных солдат. Я ждал пульсирующего взрыва, пронзающего меня насквозь, но этого не произошло.
Вышли из ангара, попали в коридор. Двое охранников по-прежнему шли впереди. Мне хотелось осмотреться, увидеть внутренности огромного военного корабля одной из самых смертоносных рас вселенной, но я смотрел вперед, из-за головы императрицы. У стен широкого коридора группами стояли бхлат в обычной одежде, мужчины ростом ненамного выше человека и женщины любого размера. Такой большой корабль вмещал в себя не только пушки и воинов.
— Где Блел? — спросил я императрицу, та только пожала плечами.
— Нас к нему ведут, — ответила она. Ее осанка стала прямее и тверже, чем была с тех пор, как я ее впервые увидел.
Мы медленно