Бедный библиотекарь впал в коматозное состояние и, прилипши к дверной ручке, не мог пошевелить ни одной клеточкой своего тела.

– Дорогой… – очень неуверенно протянула Феврони, сама понимая, что случай особенный. – Дорогой, ты, главное, не волнуйся, ребята все исправят.

– Да, да, – закивали все, но ни положение, ни выражение лица Фирса ничуть не изменилось.

Феврони слетела с полки и медленными шажками начала приближаться к нему. «Чвяк» – раздался мерзкий хлюпающий звук. Оказалось, что Феврони просто наступила на смытую водой и лежавшую на полу книгу.

– Упс, – произнесла она, усмехнувшись, но ногу убрать поспешила. – Сейчас я ее выжму, – и, подняв книгу с пола, она начала старательно скручивать в трубочку коллекционный третий том эльфийской поэзии. Когда страницы уже торчали от этого «выжимания» в разные стороны, Феврони не глядя положила книгу на ближайший стол. К сожалению, стол оказался аквариумом – и мокрая книга медленно пошла ко дну.

А Фирса словно подменили. Он по-прежнему стоял в дверях и молчал. Феврони подошла к нему поближе и, сюсюкая что-то невнятное, попыталась взять его под руку и увести как можно дальше от библиотеки. Но его рука не отцеплялась, словно приклеилась к дверной ручке. Тут не обошлось без силовых приемов. Засунув под его ладонь найденную где-то железяку, отдаленно напоминающую лом, Гидеон, хорошенько поднажав, еле оторвал его руку, и то с куском дверной ручки. В предынфарктном состоянии, еле перебирая ногами, Фирс послушно заковылял за своей сестрой.

Ребята уже успели развесить книги на протянутые веревки для сушки, чтобы вода стекала с них, как в дверях появился спрятавший свое лицо под капюшоном грозный Гарх.

– Что вы натворили, бездельники? – прохрипел он. – Этой библиотеке сотни лет, и она еще никогда не пребывала в таком состоянии, как сейчас! Хотя, если честно, меня вовсе не интересует ее судьба. И я хочу вам сообщить, что я дико рад, что это произошло. Теперь, а-апчхи, вы у меня попляшете. Теперь вам точно не будет пощады, и я приложу к этому как можно больше усилий!

Но тут в библиотеку вошел Бергамот, и Гарх сразу заткнулся. Старейшина духовности посмотрел по сторонам: на стены в разводах, на висящие мокрые книги, на поломанные столы и стулья и горько покачал головой.

– Храм знаний, – сказал он, подняв руки и взывая к совести виновников. – Неужели для вас нету ничего святого? Мне стыдно за вас! До какого дикого состояния вы довели Фирсериона! Ладно, хватит с вас сегодня работы, доработались. Идите по домам, Фирс не сможет сегодня за вами присмотреть. А без него вы тут таких бед наделаете! Зато завтра вам придется все это убирать, чинить двери и стулья. С завтрашнего дня к вам присоединится Венона, так что рабочих рук будет еще больше. А особое и самое важное условие вы узнаете чуть позже. Чтобы завтра утром все были в библиотеке!

– Как, а-апчхи?! И это все? Подождите-ка, Бергамот! А где же суровое наказание? – прокричал Гарх, побежав вслед за уходящим Бергамотом. – А как же наказание-то? А как же я?

Несмотря на столь плачевный финал, эта ситуация была Алексе очень даже на руку. Она, предупредив родителей, что будет ночевать у Мэдж, мигом полетела к Элайджи в клинику Каллистата.

Ближе к вечеру Элайджи проснулся. У его коленей в сидячем положении спала Алекса.

– Где я? – сонно промычал Элайджи, оглядываясь по сторонам.

– Ты в больнице. Ты разве ничего не помнишь? – проснулась эльфия.

– Ай, – схватился Элайджи за ногу, сморщившись от боли.

Он вытащил забинтованную ногу из-под одеяла и аккуратно потер рукой по перевязке.

– Мы были в ведьминском лесу, – начал вспоминать он. – А потом меня схватил паук… а потом… кажется, большая сова…

– Филин, – поправила его Алекса.

– Я не помню. Я только помню, что меня несли над лесом, а плечо и нога ужасно болели.

– Это был белый филин. Я думала, что уже никогда тебя не увижу. А он, получается, спас тебя, отнес и оставил прямо у дверей клиники.

– Ну я же похож на эльфа, – улыбнулся Элайджи.

– Да, да только в ведьминском лесу от этих зверей чего угодно ожидать можно. Вот паук, который тебя за ногу схватил, наверное, недолго рассуждал о том, эльф ты или муха… Кстати, хорошая новость. Я, конечно, планировала сегодня, но раз ты немного ранен, перенесем на завтра, – загадочно произнесла Алекса. – Завтра ночью мы полетим в деревню «Цветочные луга» за ложкой.

– Ура! – обрадовался Элайджи. – Наконец-то я увижу моих друзей! Ой, а где же Клу-Клу? – забеспокоился он.

– Ты, главное, не волнуйся, – успокоила его эльфия. – Ты спи. А Гидеон обещал, что он о ней позаботится.

Элайджи недоверчиво сгустил брови, слабо веря, что Гидеон побеспокоится о его бабочке, тем более после того, что произошло утром.

– Небось на перегоны потащит? – недовольно булькнул Элайджи.

– Нет, ну какие перегоны, когда мы еще наказание не отбыли? Ты, главное, не беспокойся, он меня заверил, что позаботится о ней как нельзя лучше.

Элайджи, оставшись довольным убеждениями Алексы, снова улегся на подушку. Не спать в этом сонном царстве больше пятнадцати минут было практически невозможно, и ребята снова начали проваливаться в глубокий, но здоровый сон.

Тем временем Невиэль тихонечко приоткрыла дверь спальни Алексы и заглянула внутрь.

– Элайджи, ты спишь? – шепотом спросила она, но ответа так и не последовало. Одеяло лишь вздувалось и опускалось от дыхания. – Ну спи, спи, сынок, – сказала она и прикрыла за собой дверь.

Сонная луна осветила темную комнатку, падая своими холодными блеклыми лучами на кровать, в которой, положив голову на подушку и хорошенько укутавшись, сладко дремала Клу-Клу.

Глава 11

Наутро Элайджи проснулся в великолепном расположении духа и, вытянув руки, сладко потянулся. Так хорошо он, кажется, еще никогда не спал. Да, травы Каллистата действительно имели чудодейственные свойства, благодаря которым сон превращался в самое быстродействующее и эффективное лекарство. С этим нельзя было не согласиться, чувствовал себя Элайджи просто превосходно. Глаза открывать совершенно не хотелось, а так было приятно еще несколько минут понежиться под лучами утреннего солнца в мягкой, пушистой и теплой постели. Это было одно из тех ощущений, когда просыпаешься теплым утром в единственный выходной и знаешь, что сегодня ничего делать не надо, а впереди еще целый день. Лечебных палат у Каллистата как таковых не было, это были небольшие шалашики из бутонов под открытым небом, из которых был вид на прекрасный сад. Элайджи почувствовал доносящиеся благоухания только что раскрывшихся цветов и, не удержавшись, приоткрыл глаз. Солнце сразу ударило со всей ослепительной, горячей силой. Элайджи прикрыл глаза рукой и, постепенно привыкнув к свету, немного сощурившись, взглянул на только что начавшийся для него новый день. Алексы рядом не оказалось, и это немного его огорчило. Встав с кровати, он сделал несколько пробных шагов, но перевязанная нога