и Веноны Гидеон. – А говорят, что женщины – слабые существа. Да вас только в тыл противника… двух… как тяжелую артиллерию…

Фейт зашипела, словно вампир на чеснок, и, пихнув Гидеона в бок, эльфии разбежались в разные стороны.

Наконец пришел Бергамот в сопровождении Мартироса, Барнабаса и злого Гарха. Ребята встревоженно встретили такую компанию и настроились на самое худшее, ведь главного наказания Бергамот еще не оглашал.

– Фейт и Венона, подойдите! – сурово сказал Бергамот.

Обе эльфии послушно предстали перед старейшиной духовности.

– Вражда! К чему она приводит? Только к катастрофам! – вскрикнул он. – Легкое удовлетворение в мелкой победе над подавлением другого – это не победа! В ненависти, мести и вражде нет победителей! Лишь проигравшие! И это вы должны были знать от рождения, так как носите гордое имя эльфа. Природа наделила вас любовью ко всему и одарила щедрыми дарами. Если бы я мог, я бы лишил вас ваших способностей! Но я придумал наказание, не уступающее этому! Как, на мой взгляд, более гуманное и более жестокое для вас.

С разрешения старейшины Гарх достал из принесенного им сундука двухметровую цепь с двумя кандалами.

– Теперь во время уборки в библиотеке большую часть дня вы будете проводить вместе, как не разлей вода. Каждый шаг одной будет повторяться другой! А самая большая пропасть, которая будет между вами в течение этой недели, не превысит и двух метров.

– Нет! Нет! – запищали эльфии. Казалось, это и впрямь было для них что-то безгранично жестокое. – Сжальтесь над нами! Лучше бросьте в яму со змеями! – кричали они.

Но, несмотря на мольбы и причитания, кандалы защелкнулись на их ногах. Цепь была вовсе не толстой и не тяжелой, враждебницам с ней можно было спокойно передвигаться, но зато какая «гиря» была для каждой из них на другом конце этой стальной тюрьмы.

– Это мое последние слово! – отрезал Бергамот. – А теперь приступайте к уборке. К празднику библиотека должна выглядеть лучше, чем она была до наводнения. И отныне вы отстраняетесь от занятий, пока не сдадите свою работу.

К слову сказать, эльфы даже обрадовались, что их освобождают от уроков, но, судя по тому, сколько им предстояло сделать, вопрос о том, что же все-таки лучше, был спорным.

– Подождите! А-апчхи! Подождите! – прокричал Гарх вслед уходящему Бергамоту. – Как? И это все? Это все ваше большое наказание?! Они же уничтожили половину старинной эльфийской библиотеки – гордость и достояние эльфийского народа! А-апчхи! А как же я?

– Кстати! – остановился старейшина духовности и обернулся к виновникам. – Пока Фирсерион находится в тяжелом состоянии, вашим наблюдателем временно будет Гарх. Слушайтесь его во всем!

Ребята аж ахнули от такого неожиданного поворота. По утихшему и довольно потирающему свои «лапки» Гарху было понятно, что расслабиться он им не даст ни на секунду.

Следующие несколько часов прошли как в аду. Провинившиеся эльфы вкалывали как каторжные в поте лица, а Гарху все было мало. Элайджи даже удивляло, как это эльф болезни все успевал. От усталости опускались руки, болели спины, подкашивались ноги, зато Гарх был весел и бодр как никогда. Он даже перестал временно чихать, словно чужие страдания были для него неким подобием лекарств.

– Раз, два. Раз, два. Вытерли пыль. Раз, два. Три, четыре. Отдраили пол. Пять, шесть. Не останавливаться! Раз, два! – надиктовывал тиран в капюшоне.

– Раз, два! Раз, два! Раз, два! – закричал Друсс, в сотый раз слыша эти слова.

– Замолчи, глупый сигой! Пока я тебя не утопил! – прошипел Гарх, подойдя к клетке вплотную.

Флой, которая за это недолгое время успела прикипеть душой к глупенькой серой птице, аж вздрогнула, услышав эти слова. Гарх, словно гипнотизируя распевающего цифры Друсса, приближался к нему все ближе и ближе, пока его тонкий нос не влез в клетку между прутьями. Увидев чужого на своей крохотной территории, Друсс, за неимением мозгов, недолго думая вцепился в него своим непропорционально большим и мощным клювом.

– А-а-а-а-а-а!!!!! – взвился Гарх, пытаясь вырвать из клетки свой нос, который ко всему еще и застрял между прутьями.

С визгами он взлетел, оббивая каждый угол библиотеки, пока довольный Друсс без остановки покусывал «угрожающий его жизни» нос. Флой еле удалось разъединить их, ухватившись за прутья и оттянув клетку на себя. Гарх схватился руками за больной нос и, порычав несколько минут, разъяренно обернулся к ней.

– Дай его сюда! – проговорил он ядовитым голосом, на что Флой еще крепче прижала к себе клетку.

Это был невиданно смелый поступок с ее стороны, ведь все знали, что Флой была дикой трусихой и очень нерешительной.

– Сюда, я сказал! – взревел Гарх, да так, что у эльфии ветра аж ноги подкосились.

– Он… – тихо прошептала она. – Он ничего вам не сделал. Вы его напугали, – робко протараторила Флой.

– Ты смеешь меня ослушаться? Поставь Друсса на место! Сейчас же! Живо!

Флой дрожащими руками поставила сигоя на подоконник и немножечко отошла в сторону.

– Ципа, ципа! – прошипел Гарх, подплывая к клетке, но уже не залезая в нее ни пальцами, ни носом. – Тупейшие сигои! Как я вас ненавижу! Какая вообще от вас польза? Сначала я общипаю тебя до последнего перышка, а потом зажарю и скормлю диким зверям!

Эльф болезни, словно ядовитый змей, обвился вокруг Друсса, говоря при этом такие ужасные вещи, о которых у другого эльфа и язык бы не повернулся. Бедный Друсс, не понимая своей вины, прижался к другой стороне клетки, втянув шею и голову как можно глубже.

– Я отрежу твои крылья, и ты уже никогда… идиот!.. никогда не будешь летать! – крикнул Гарх, и окончательно перепуганный Друсс выпустил свой недавно съеденный обед через задний проход, чем и поставил в этом разговоре жирную точку. – Со мной, а-апчхи, шутки плохи! И теперь эта глупая птица будет наказана! Остаток своих считанных дней она просидит в клетке в подвале, где ни один лучик света не проходит сквозь решетки. Ха-ха-ха! – захохотал Гарх и схватил клетку. – Нет, не относите Друсса! – попытались остановить его ребята. – Он больше не будет!

Но Гарх, обернувшись, одарил ребят таким злым взглядом исподлобья, что стены вместе с книжными рядами задрожали, словно это было землетрясение.

– Не забывайте, с кем имеете дело! Я вам не добренький Бергамот! Я могу похоронить вас под этими стенами, и никто ничего не докажет. Стены отсырели от вашей глупой выходки, а библиотека без ремонта уже более сотни лет. Представляю заголовки «Тела погибших эльфов были извлечены из-под обломков старой библиотеки», а потом скорбящие родители и омраченный праздник в честь наследника, которого уже какой год ждут как манну небесную. Был бы неплохой финал, согласитесь. Так что не злите меня, а то… – И Гарх, прихватив с собой клетку с Друссом, понес его в подвал.

– Мой бедный Друссик! Он не виноват. Он не хотел, – расплакалась