– Ты мне поможешь или так и будешь стоять как истукан? – прокряхтела Алекса, изо всей силы упираясь в палку и отталкиваясь ногами от вертикальной части рамы.

– Ой! Да, сейчас, – опомнился Элайджи и навис на палку всем телом.

Потихонечку оконная створка начала поддаваться, и совместными усилиями им удалось ее открыть.

– Проход открыт, – указала Алекса рукой в сторону кухни.

– Дамы первые, – проявил галантность Элайджи, хотя это больше походило на злую шутку, так как знать наверняка, есть ли кто дома, ни он ни Алекса никак не могли.

Оставив Клу-Клу на подоконнике, Элайджи с помощью Алексы перелетел и приземлился на стол. Несмотря на скупость нажитого добра, вокруг были чистота и порядок. Ни одной крошечки, ни одной пылиночки! На столе в клетке горемычно заливался воробей.

– Молодца удалого

За решетку закинули.

Где же ты, справедливость?

На чужбине погибну я… – горько пел он, периодически пытаясь дотянуться до кусочка хлеба, лежащего на тарелке и накрытого дважды сложенным полотенцем.

– Чего горюешь? Как ты сюда угодил? – подошел к клетке Элайджи.

– О, эльфы! – несчастно чирикнул воробей. – Добрый эльф, ты бы не мог пододвинуть вон ту тарелку поближе, – и воробей махнул крылом в сторону хлеба.

Элайджи послушно пододвинул тарелку поближе и скинул полотенце. Воробей аккуратно вытащил между прутьев свою лапку и, захватив кусочек, подтянул его к себе.

– Ну вот, хоть помирать буду не голодным, – начал жаловаться он, отклевывая и заглатывая хлеб большими кусками. – А вообще, меня сюда посадил этот хулиган Сэм. Этот хитрый, как лис, живодер насыпал сказочного проса под большую коробку. Я и не заметил, что она опиралась о палку, к которой была привязана нитка, заходящая за угол дома. Там-то и сидел Сэм. Он поджидал, когда кто-нибудь из моих собратьев сядет клевать зерна, и этим доверчивым несчастным оказался я. Тогда он резко дернул за веревку, и коробка накрыла меня. Я очутился в ловушке! А вы знаете, что он мне сказал, когда посадил в клетку? Он сказал, что если бы попался голубь, то они бы сделали из него суп, а так как от меня, такого маленького, толку будет мало, то он решил завтра с ребятами испытать одну фейерверк-ракету. Угадайте, кто станет летчиком-испытателем? – поведал свою печальную историю воробей и горько всплакнул.

– Мы не дадим тебя в обиду! Сейчас что-нибудь придумаем! – решительно сказал Элайджи и начал рассматривать дверцу клетки.

Он попробовал отодвинуть щеколду на ней, но она была слишком тугая и сил одного Элайджи было недостаточно.

– Алекс, помоги мне открыть эту клетку! – окликнул Элайджи, но Алекса уже вовсю пыхтела над замочной скважиной серванта, где могли находиться серебряные ложки.

– Сейчас, сейчас. Секундочку! – отмахнулась она, рьяно пыталась там что-то провернуть. – Ну ладно. Сервант все равно никуда не убежит. Только ты мне потом поможешь! – подлетела к клетке Алекса.

Они дружно поднажали, но заржавевшая, тугая щеколда лишь сдвинулась на пару миллиметров. Понадобилось несколько минут изнурительного труда, чтобы дотянуть ее до конца. Наконец щеколда поддалась, и дверца клетки с неприятным скрипом открылась.

– Теперь ты свободен! – сказал Элайджи. – Лети!

Но воробей по-прежнему сидел на месте и, привстав, показал, что одна его лапка туго перемотана ниткой, другой конец которой был привязан к металлическому прутику клетки. Нитка была завязана настолько сильно, что в том месте, где ее привязали, на лапке виднелась запекшаяся кровь.

– Негодяй! – крикнула Алекса. – Да как так можно!

Ребята принялись развязывать нитку, но тщетно, а подручных средств, которыми ее можно было перерезать, у них не было. Порвать было тоже сложно, ведь для крохотного эльфа обыкновенная ниточка была целой добротной веревкой. Чем сильнее они пытались ее растянуть, тем больше она впивалась в лапку.

– Попробуй применить свои силы, – предложил Элайджи Алексе. – Ведь у тебя это раньше получалось.

Эльфия еще раз саморучно попыталась что-то сделать, но поняв, что таким образом она ничего не добьется, решила попробовать испытать свои скудные волшебные способности.

– Замок отпусти, нить развяжи! – сказала она, приложив руки к замудреному узелку.

Через мгновение нить, растянувшись, сама спала с лапки, освободив тем самым пленника.

– Ах! Чирик! Чудо! Да слава эльфам! – обрадовался воробей.

Но долго радоваться не пришлось. Спинным мозгом Алекса почувствовала что-то неладное, словно огромная тень стояла за ней. Не успела она оглянуться, как клетка с резким ударом захлопнулась.

– Ага! Попался! – крикнул огромный Сэм, задвинув щеколду. – Вздумал от меня улететь, Чирикало? А это кто с тобой? – И Сэм, поднеся клетку ближе к лицу, начал всматриваться в загадочных человечков. – Что за букашки? Да это же Элайджи и та девчонка, что уколола меня! Это вас я видел в день ярмарки! Вот вы и попались! Ха-ха-ха! А мне никто не верил, все смеялись надо мной… А вы все-таки существуете! Правда, недолго вам осталось. Завтра будет веселый день, надо пойти и порадовать ребят, что завтра у нас будет не один, а целых три летчика. Кажется, ты, Элайджи, хотел летать… ха-ха… Вот и полетаешь! – От радости Сэм чуть ли не прыгал на месте. – А я пока побегу позову матушку, чтобы она увидела, что я вовсе не врун! Что это ты во всем был виноват! – И огромными скачками он побежал сломя голову звать Дорис Бунч.

– Чирик, пропавшие надежды,

Чирик, угасшие мечты… – затянул воробей.

– Что-то мне не очень хочется учиться летать таким образом, – скривился Элайджи. – Что нам делать, Алекс?

– Я не знаю! Я думаю… но ни одной нормальной мысли. Откройся! – крикнула она, брызнув из рук золотой пылью на дверь, но щеколда лишь шатнулась и осталась в прежнем положении. – Это был единственный план. Дальше думай сам, – прикусила нижнюю губу Алекса, понимая, что попала в очень тяжелую передрягу, а помощи ждать не от кого. – Говорила мне мама: не лезь ты к этим людям. И была права! Теперь мы в ловушке, а если люди еще и узнают об эльфах, они начнут в лесах охоту. Ой-ей-ей! – Она сползла на пол клетки.

Прошло уже несколько минут, как Сэм убежал и вот-вот должен был вернуться со своей сумасшедшей мамашей и кучей народа. Дотянуться до щеколды изнутри клетки было просто невозможно, и оставалось лишь ждать и надеяться на чудо. Чудо не заставило себя долго ждать и запрыгнуло на подоконник в образе пушистой белки Лои. Почесав передними лапками свои щечки, она принюхалась к воздуху и с грохотом приземлилась на стол. Ее привлекала загадочная тарелка, от которой пахло съестным и в которой она частенько находила обожаемые ею ореховые печенья. Беличья лапа фанатично потянулась и пролезла под полотенце, как тут она услышала радостный вопль Элайджи: «Лои!». Поджав лапу обратно, белка выпрямилась и, насторожив свои ушки, начала, словно суслик, нервно оглядываться по сторонам. Никого не заметила она вернулась к своему занятию, и голодная лапа потянулась