И вздрогнула, когда волосы на затылке вдруг сжала стальная рука, надёжно фиксируя голову. А в следующую минуту Саша приставил к горлу девушки свой страшный нож.

– Здравствуй, Олег, – произнёс таким жутким голосом, что на спине у Насти в то же мгновение выступил холодный пот. – Как видишь, твоя молодая красавица жена у нас.

Рука в волосах сжалась сильнее, холодное лезвие ножа переместилось и легло на щеку. Настя зажмурилась.

– Если хочешь снова увидеть её живой и невредимой, сегодня до конца дня переведёшь деньги на счета, указанные на экране. В противном случае, эту милую девочку будешь получать частями в таких же небольших коробках еще очень и очень долго. До тех пор, пока от неё ничего не останется.

На подбородок легли и слегка надавили стальные пальцы.

– Посмотри в камеру, Настя.

Она только сейчас поняла, что до сих пор изо всех сил сжимает веки.

– Красивая, правда? Даже жаль будет портить такую красоту... Имей в виду, если вдруг не пожалеешь её, я доберусь до твоих детей в Швейцарии и с ними проделаю то же самое. Ну а в самую последнюю очередь приду за тобой.

Рука в чёрной перчатке ткнула ножом в экран. И спустя всего лишь мгновение вернула лезвие к Настиной щеке. Оно скользнуло вниз до самой шеи, обжигая кожу холодом металла.

– У тебя сутки, – раздалась еще одна жестокая фраза.

И мужчина наконец отпустил девушку. Спокойно прошёл к камере, выключил её и снял со штатива.

С минуту мужчина просматривал запись на камере и, кажется, остался доволен. После приблизился к Насте, стягивая на ходу маску и перчатки.

Её всё ещё слегка трясло.

– Всё в порядке? – спросил, глядя напряженно.

Настя кивнула несколько раз, поджав губы.

– Ты почему дрожишь? Замёрзла? – Саша подошёл к ней вплотную, осторожно коснулся прохладной ладонью щеки и лба.

Нет. Скорее, наоборот. Насте было жарко.

Саша присел на корточки и снова посмотрел ей в глаза снизу вверх.

– Что будет, если он не переведёт деньги? – проигнорировав его вопрос, спросила девушка.

– Ты ведь не подумала, что я и правда собираюсь выполнять свои угрозы?

– Не знаю. Ты действительно сейчас был другим человеком.

Возникла пауза. Саша сверлил Настю тяжелым взглядом, будто хотел что-то сказать, но никак не мог подобрать слов.

– Я ведь говорил, что это всего лишь игра, – в конце концов, произнёс он.

– Тогда ты очень хороший актер.

Саша протянул руку и провёл большим пальцем по губам девушки, разглядывая её. Настя дернулась, неосознанно желая отстраниться, но связанные руки не позволили ничего сделать.

– Ты не развяжешь меня? – сухо спросила она.

– Развяжу, – пообещал он.

Встал, потянулся к ней, но вместо того, чтобы выполнить своё обещание, вдруг положил ладонь сзади на шею и жадно поцеловал в губы. В голове у Насти сразу поплыло, низ живота заполнился тяжестью. Девушка испытала такое острое возбуждение, что из груди непроизвольно вырвался стон.

Саша отстранился и пристально посмотрел ей в глаза.

– Тебя тоже это заводит? – хрипло спросил он.

Настя сглотнула. Её действительно это заводило. Казалось странным, неправильным, диким... но заводило. Между ног все горело огнём, соски затвердели и превратились в тугие горошины.

Саша обошёл её по кругу. Оказавшись сзади, положил руку на шею, слегка сдавил. Пошло провёл языком по щеке, отчего сквозь тело Насти словно прошёл электрический разряд, осев внизу живота ещё большим томлением.

– Моя маленькая беззащитная пленница... – прошептал он ей на ухо, скользнув ладонью от шеи вперёд, накрыл грудь и до легкой боли сжал сосок прямо через ткань бюстгальтера.

С губ девушки снова сорвался стон. Она дёрнулась, вновь позабыв о своих путах, и веревки больно врезались в запястья.

– Ты угрожал мне ножом, – выдохнула она, запрокидывая голову назад, чтобы подставить шею под его нежные поцелуи.

– Не по-настоящему.

Его губы едва касались чувствительной кожи, но от этих легких прикосновений Настю било током.

– Тебе не кажется, что это уже слишком? – прошептала она, закрывая глаза.

– В моей жизни всё слишком, Настя. Я слишком люблю. Слишком рискую. Слишком хочу тебя, родная…

Его слова и голос действовали на неё почти так же сильно, как поцелуи и прикосновения.

– Но если скажешь – могу сейчас остановиться.

– Нет. Не останавливайся, – прошептала она, повернув голову и посмотрев ему в глаза, как под гипнозом.

Губы снова накрыл горячий поцелуй, сильные мужские руки проникли под порванную блузку, принялись нежно и настойчиво ласкать грудь. Настя прикрыла глаза, ее дыхание сделалось тяжелым. Эта безумная ситуация, до абсурда неправильная, сводила её с ума. Каждое его прикосновение, каждая ласка воспринималась телом так остро, что девушка задыхалась от страсти. Низ живота ныл, одежда мешала, хотелось, чтобы он уже разорвал до конца эту блузку, избавил ее от белья...

– Что ты делаешь со мной... – жалобно всхлипнула она.

– А ты что со мной? – прошептал он ей в губы и вновь жадно впился в них, доводя до исступления.

Одной рукой нетерпеливо расстегнул молнию на брюках девушки, проник ладонью сразу под белье, коснулся истекающего влагой лона. Настя едва не захныкала от удовольствия. Но вместо этого широко распахнула глаза и посмотрела на него, жадно хватая ртом воздух. Его взгляд был затуманен от страсти, губы приоткрыты. Он был словно не в себе. Как и сама Настя.

– Я люблю тебя, – прошептала.

– И я тебя, родная.

Горячая ладонь сдавила её шею до легкой боли, а губы снова накрыл страстный поцелуй. Другой рукой мужчина продолжал ласкать Настю снизу, нежно, но очень настойчиво, доставляя острое удовольствие. Оргазм наступил быстро и был очень сильным. Настя выгнула спину, запрокинула голову назад и громко застонала.

– Хорошо? – тихо спросил он, ткнувшись губами в её подбородок.

– Да… – выдохнула она. – Боже… Да!

Он взял её за волосы и снова поцеловал в губы, глубоко, неистово.

– Развяжи меня... Развяжи меня скорее...

– Сейчас…

Он не стал заморачиваться, быстро разрезал все веревки ножом. Настя подскочила на ноги, упала в его объятия. Жадно обнимала, прижимала к себе, впивалась пальцами в него так, будто не видела целую жизнь, обезумела от тоски, а теперь невыносимо хотела быть ближе, почувствовать его всего, ощутить в себе…

– Хочу тебя…

Он сжимал её так же крепко, снова держал за волосы, запрокинул голову, посмотрел в глаза: