– Поехали домой.

– Поехали скорее…

Дальше всё было как в тумане. Как они добрались до автомобиля, Настя вообще плохо помнила – в голове так и плыло от не проходящего ни на секунду возбуждения. Кажется, Саша стянул с себя кофту, чтобы накинуть ей на плечи. Вытирал влажными салфетками грим с её лица, приглаживал волосы... А после агрессивно вёл машину и крепко сжимал Настину ладонь, переплетая пальцы. Девушка наслаждалась этим, откинувшись на спинку своего сидения, не думая ни о чем.

На каждом светофоре они целовались. Если это можно было назвать поцелуями. Здесь больше подходило выражение «трахал языком в рот», которое Настя однажды где-то слышала и еще усмехнулась тогда, но теперь подобное уже не казалось ей смешным, наоборот, самым правильным и уместным.

Наконец, добравшись до дома, где они временно проживали, Саша подхватил Настю на руки и сразу понёс в спальню. Едва переступив порог, поставил на ноги и буквально сорвал с девушки свою кофту. Несчастной, и без того пострадавшей блузке досталось еще больше. Мужчина разорвал её окончательно, отшвырнув в сторону. После стянул с Насти брюки, вслед за ним избавил от белья, ни на минуту не прекращая при этом целовать и одновременно подталкивая к кровати. Как попало стаскивал и свою одежду. Настя безотчетно ему помогала.

– Саша, Саша, пожалуйста… – нетерпеливо зашептала она, когда он резко опрокинул её на спину, развёл ноги в стороны и навалился сверху, обеими руками сдавливая до легкой боли обнаженную грудь. – Ай!

– Прости, – выдохнул он, тут же разжимая пальцы и покрывая поцелуями чувствительную кожу груди. – Я помню, надо нежно… Просто крышу от тебя сносит, родная…

Его губы захватили твёрдый сосок, рука накрыла промежность, лаская, доводя до сладкой дрожи, хоть там и без того уже давно всё пульсировало… Насте отчаянно хотелось большего. Она откинулась назад и застонала.

– Пожалуйста… Саша… – шептала, как безумная. – Боже… Пожалуйста…

И наконец почувствовала, как в её вход упёрся его каменный член. Без защиты. Девушка невольно улыбнулась. Прерывисто вдохнула и задержала дыхание, когда Саша надавил и сильным толчком вошел в неё до отказа.

Из груди вырвался стон. А Саша снова впился в её уже истерзанные губы, ни капли их не жалея. Кусал, втягивал в себя, проникал языком в рот… И стал двигаться, толчок за толчком выбивая из неё всё новые стоны, заставляя раствориться, забыть себя от удовольствия, кричать, шептать его имя, стонать, беспорядочно хватать и мять руками простынь…

Карим полусидел-полулежал на диване в гостиной, водрузив себе на колени ноутбук, и курил. За открытым нараспашку окном чернела ночь. Доносился шум дождя и редкие звуки шин проезжающих где-то вдалеке автомобилей. Комнату заполнял свежий прохладный воздух, перебивая терпкий табачный дым тлеющей сигареты.

Скользя сосредоточенным взглядом по монитору, мужчина периодически обновлял страницу, но на экране упрямо ничего не менялось. И это заставляло Сашу нервничать всё сильнее.

Сутки, отведенные Настиному мужу на перевод бабла, истекали ровно через два часа, а счета по-прежнему были пусты. Что было плохо. Очень плохо.

Не то, чтобы Саше не хотелось переломать кости этому ублюдку за Настю. Хотелось, и даже очень. Аренда того дома с подвалом на отшибе, что так удачно нашел Серега, была проплачена до конца месяца именно с этой целью. Туда Карим и собирался привезти Березуцкого для беседы по душам в случае, если тот не поведется на провокацию с записью…

Да только Настя, если узнает об этом, никогда не простит. Он всё же отец её ребёнка. И, как ни паршиво признавать, права она. До гниды Шумилова этому трусливому коррупционеру со всеми его грехами один хрен как до звезды.

Но что же теперь, из-за его никчемной жизни просрать свою? Карим прекрасно понимал, что если не выполнит обещанное Сумранову – это конец. Придётся всю жизнь пахать на него. Или прятаться. А это хуже некуда. Уж лучше сразу сдохнуть. Да и вряд ли получиться прятаться, Сыч Карима сам лично и завалит при таком раскладе.

Вспомнив выражение лица друга, когда рассказал ему об изменениях в плане, Саша невольно усмехнулся. Серёга реально в осадок выпал. Как он крыл Сашу матом… Называл конченым придурком, камикадзе, ослом… Оскорбления сыпались из его рта, как из рога изобилия, а Карим ему даже не всёк ни разу, хоть и очень хотелось. Но Сыч по большому счету был прав. Надо быть конченым ослом, чтобы так рисковать.

Да только Кариму позарез нужно, чтобы и волки остались сыты, и овцы целы…

При условии, что овца – действительно овца, и додумается своими зачатками мозгов, что лучше вернуть бабки по-хорошему… Но надежда на это таяла с каждой уходящей минутой.

Позади послышались мягкие шаги, Карим затушил сигарету и обернулся.

Настя проснулась. Спускалась по лестнице босая. Слегка растрепанная, в его футболке. Последние сутки они практически не выбирались из постели, а от одного взгляда на её фигуру член снова ожил в штанах. Такая красивая.

Подошла к нему сзади, обняла, поцеловала, заглянула через плечо в монитор. Пахло от неё бомбически. Завёл руку назад, обнял за шею, погладил.

– Почему не спишь?

Она ответила не сразу. Разомкнула объятия, обошла диван и встала напротив. Руки на груди скрестила, слегка нахмурилась.

– А ты? – спросила, стараясь придать голосу беззаботный тон, но Карим видел её насквозь. Настя переживала не меньше, чем он сам.

– Я скоро. Закончу дела и приду к тебе, – ободряюще улыбнулся ей.

Настя нахмурилась ещё сильнее, нервно покусывая губы.

– Он так и не перевёл деньги, да?

Саша вздохнул. Убрал ноутбук в сторону, взял ее за руку, притянул к себе. Усадил на колени, обнял, поцеловал в макушку.

Она была такой тёплой, даже горячей. И мягкой, податливой. Нереально пахла. Всё та же его добрая девочка с большим сердцем. Только пять лет назад она переживала за бездомную собаку со щенками, а теперь за тварь, куда менее достойную жизни. Хотя у этой твари было ещё почти два часа… чтобы свою никчемную жизнь спасти.

Саша сжал Настю крепче в своих руках, зарылся носом в её мягкие пушистые волосы.

Какая же она хорошая, его девочка… Такая чувствительная, такая красивая... Самая красивая девушка на земле. Но не за красоту Карим любил её. И не за доброту. Хоть и восхищался этим её качеством. Любил он её за другое. А точнее – ни за что. Просто любил.

Даже когда думал, что она предала его – любил. Был уверен, что это не взаимно, и всё равно любил. Каждую минуту своей жизни. Просто потому что она – это она.

Его чувства не имели никакого логического объяснения. Он готов был убить за неё. И сдохнуть сам. Даже когда она была чужой женой, а он понятия не имел об истинном положении вещей.

– Маленькая моя… – Саша запустил пальцы в её волосы, принялся нежно поглаживать кожу головы. – Я сделал всё что мог.