Серый маг медленно провел над ним ладонью, и в воздухе появились строки безумно быстро сменявших друг дружку символов, знакомых и чуждых. Постепенно процесс замедлялся, понятные литеры преобладали над неизвестными глифами и иероглифами, пока в конце концов над пирамидкой не сложился световой текст на вестерринге:

Строки мигнули и погасли, а из распахнувшегося корпуса выпал дневник Джассара. Неуверенно подняв его с пола, Майрон Синда, словно обращаясь к автору, спросил:

– И это все? Все, что здесь есть? И вот ради этого за мной ведут охоту?

В растерянности он не понимал, что должен чувствовать – разочарование или гнев?

– И что прикажете делать с этими стишками?

Ответа не последовало, и лишь одно было ясно: ему придется научиться очень хорошо играть в раджамауту.

Альфонсо не мог кричать или сопротивляться, его глаза были закрыты повязкой, во рту плотно сидел кляп, а руки удерживали кандалы. По крайней мере, он мог дергаться и глухо стонать, пока его тащили куда-то. Было холодно и мокро, но в первый раз за долгое время колдуна вытащили из того каменного мешка, где он боялся закончить свои дни. Движение прекратилось.

– Командир, сними с него кандалы.

– Слушаюсь, создатель.

Щелкнули замки, и Альфонсо обрел свободу. Он так торопился снять с глаз повязку, что сильно ободрал ногтями кожу; кляп был вырван изо рта, и колдун застонал от боли в растянутых челюстных мышцах. Сумев наконец оглядеться, он обнаружил себя валяющимся на земле. Рядом стояли двое в плащах, один из которых держал под уздцы лошадь.

– Кто вы такие? – спросил Альфонсо, страшась услышать ответ.

– Это мой слуга, а я твой старый знакомый.

Тот, что был ближе, скинул капюшон, но колдун все равно не видел его лица. Тогда этот некто достал из сумки трубку, и когда стал прикуривать, огонь осветил его лицо. Альфонсо чуть не закричал, ибо именно это лицо порой являлось ему в дурных снах. А еще за сведения об этом лице давали пятьдесят тысяч золотых архов.

– Ты… Ты!!!

– Тише, де ля Ратта, лошадь пугаешь.

– Ты!!!

– Я сказал, – серый маг дернул рукой, налагая чары Немоты, – тише.

Он стоял и курил, задумчиво вглядываясь в ночную глухомань. Неподалеку текла речушка, на другой стороне рос лесок.

– А помнишь, как десять лет назад ты окопался в лесах Хог-Вуда и мешал сосланному королю жить? Помнишь, как посылал своих людей разорять наши деревни? Помнишь, – янтарные глаза вспыхнули во мраке, – как я развоплотил твой жезл? Помнишь. Такое не забывается.

Серый маг глубоко затянулся и вновь умолк. Альфонсо был слишком напуган, чтобы говорить, даже если бы имел возможность.

– Взгляни-ка.

Из-под плаща появилось нечто… книга. Большой фолиант в белом переплете, укутанный мягким светом.

– Это дневник. Запомни его, садись на лошадь и скачи к своему куратору. Передай ему, что я вместе с дневником буду ждать под стенами Касрагонта в день генерального сражения между марами и архаддирцами. Пусть твой куратор передаст это своему, а тот – своему, и так по цепочке эта весть достигнет самого верха. Да-да, самого верха. И если Второй Учитель хочет вернуть дневник, пусть прихватит с собой моего мимика. Ты все понял?

Альфонсо де ля Ратта все запомнил, но совершенно ничего не понял.

– Я… не могу. Мне… я провалил… мне теперь нельзя появляться на глазах у… меня казнят…

– Твоя ничтожная миссия давно всем безразлична, Радован уже завоевал весь Тулараф и продвинулся дальше. Про тебя забыли до поры, но рано или поздно вспомнят. И накажут. Я даю тебе шанс выжить и возвыситься. Отправляйся к своим и передай им мое послание. Поверь, Второй Учитель ждет его больше всего на свете, и ты получишь не только прощение, но и награду, обещанную им шесть лет назад. Вот лошадь, вот дорога. Не мешкай.

Серый маг со спутником воспарили над землей и просто улетели, оставив растерянного Альфонсо де ля Ратту одного. Колдун до последнего не мог поверить, что после бесконечного заключения его отпускают и даже не причиняют боли напоследок. Он не знал, что только ради этого поручения ему и сохраняли жизнь весь последний год.

У Маэкарна Зельцбурга было очень много денег, а где деньги – там и наемники. Золотой Король смог в кратчайшие сроки реорганизовать отступавшие войска, обеспечить их припасами и рекрутами, а также усилить новыми вольными отрядами. Силой золота ударные армии Архаддира вновь превратились из беспорядочно бегущей орды в единую военную силу, перешедшую в контрнаступление.

Передвинувший линию фронта далеко на юго-восток маршал Деригон выбрал для генерального сражения огромное поле, что лежало у древней полуразрушенной крепости Касрагонт. Мары заняли возвышенность и как следует укрепили позиции при помощи магии. Укрытая сотнями защитных заклинаний ставка маршала разместилась во внутреннем дворе крепости; в древних башнях и на стенах стояли наблюдатели, а под стенами выстроились корпуса марахогской армии, артиллерийские батареи, эскадроны кавалерии и големы. Много големов.

Та битва обещала стать решающей в противостоянии с Архаддиром. Победив, мары могли бы сосредоточить силы на отражении угрозы с юга. На карту было поставлено решительно все.

На всех последних советах слово маршал, как правило, передавал генералу Синде, в то время как остальные военачальники больше слушали и задавали вопросы. Кроме них всегда присутствовали члены Пентагона – высшего совета из пяти архимагов, правивших в Четырех Углах.

Позже Майрон проводил военные советы в собственной ставке. Присутствовали только маги. У них был свой план, своя игра. Верховные волшебники Марахога и вся их школа, присутствовавшая незримо, ожидали появления самого опасного магического преступника за последние несколько веков.

– Полдень, милорд генерал. Вы были правы, они не начинают наступления.