Маргарита Николаевна Нестерова.

Глава предвыборного штаба и дальше фамилия всем известного депутата.

– Тут я ерундой занимаюсь, – усмехается она виновато.

А я готов оторвать башку и яйца собственным безопасникам.

Почему такие факты биографии клиентов я узнаю последним?

Но и терять супер-профи не собираюсь. Тут дело не в бабках, а в ресурсе и связях!

– Договорились, – киваю бодро.

Целую на прощанье тонкую, пахнущую селективным парфюмом руку.

– Я рада, – довольно смеется Маргарита. – Передавайте привет вашей чудесной жене.

Раскланиваюсь в лучших светских традициях и все дорогу до дома пытаюсь понять, что еще обо мне знает Маргарита.

Она меня переиграла! Вот только до конца не могу понять, где и когда я облажался.

Хорошая игра "Что? Где? Когда?" усмехаюсь мысленно.

И въезжая на родную улицу с раздражением смотрю на перекопанную дорогу и знак объезд, установленный около магазина.

Выкручиваю руль, направляя машину в соседний переулок. И изумленно пялюсь на установленный посреди проезжей части шлагбаум.

Это что еще за хрень?

Торможу рядом. И выскочив из машины, оглядываюсь по сторонам. Все пытаюсь понять, кому пришло в голову перегородить муниципальную собственность.

Около высоких кованых ворот кучкуются клуши разных возрастов. Тут все понятно. Наша местная ведьма Юнона Петровна ведет прием. У меня с ней личные счеты. Помню, как в детстве эта мерзкая тетка прокалывала нам футбольные мячи, стоило только им попасть к ней на участок.

Мне даже казалось по малолетству, что она под воротами с ножом караулит.

Но и мы в долгу не оставались. С Богданом и Витей развешивали объявления по всей округе. Чего там только не писали!

Дорого покупали волосы, дешево продавали металл. Бились как могли против гадской Юноны. На великах гоняли в центр и клеили объявления там.

Неподалеку щелкает замок. Открывается калитка, отвлекая меня от веселых воспоминаний.

На улицу, кутаясь в шубу, выходит тетя Валя, бабка злосчастной Куницыной. Вот это я нарвался, чтоб мне сдохнуть!

– Здравствуй, Тимочка, – печально кивает.

– Здрасьте, – отвечаю на автомате.

"Сейчас начнется, – думаю, мысленно съежившись. И тут же беру быка за рога. Главное, не дать опомнится.

– Это кто тут у нас такой умный? – указываю на шлагбаум.

– Ну кто? – всплескивает руками куницынская бабка. – Юнона установила. Ей видите ли движение мешает. Ни скорой, ни пожарной не подъехать. Тима, как будешь мэром, убери ты эту загородку, христа ради!

– Да зачем ждать, теть Валь? – Усмехаюсь недобро. – Это незаконно возведенная конструкция. – У вас лом есть? Давайте!

– Сейчас принесу, Тимочка, – заговорщицки кивает Валентина. Расторопно бежит во двор. А я, не дожидаясь, открываю водительскую дверь и осторожно шарю под сиденьем. Так и есть! Бита!

Торганов у нас жесткий перец. И детей достать и отмахаться. Все может!

Перехватываю поудобнее деревянный лакированный дрын и, изловчившись, сношу к ядреной маме хлипкое пластмассовое заграждение. Следом разбиваю оранжевые столбы и пульт управления. Злости мне сейчас не занимать. Ломом с другой стороны громит столбики Валентина. Из других домов тоже выходит народ. Помогает в сносе ненавистной конструкции. Относит в сторону обломки.

– Ты что творишь, ирод? – несется от ворот Юноны.

Медленно поворачиваюсь. Спокойно всматриваюсь в перекошенное от ненависти лицо. И неожиданно перевожу взгляд чуть дальше, за сутулую спину соседки.

«Продукты. На районе».

Вчитываюсь в каждую букву, выписанную на вывеске красным неоном.

Ну конечно!

Чуть не хлопаю себя кулаком по башке. Пасьянс сходится, твою мать!

Нужно еще кое-что проверить. И убедится в своих догадках.

Блин! Неужели все так просто?

– Я на тебя в суд подам! – вопит Юнона так, что клуши под ее окнами разбегаются в сторону.

– Пожалуйста, – цежу, еле сдерживаясь.

Блин, тетя! Мне есть что тебе сказать. А если и вправду ты из собственной подлости решила разлучить меня с Лерой, то берегись…

С женой я, конечно, поговорю. Это ж надо быть такой балдой! Поверила старой суке!

Словно прочитав мои мысли, Юнона заходит к себе во двор, да еще демонстративно хлопает калиткой.

Но меня такими номерами не проймешь. А вот некоторые вздрагивают.

– Тима, а проблем не будет? – охает бабка Куницыной. – Юнона тебя проклянет…

– Не дотянется. Не верю я в ее проклятия. Тоже мне, нашли вселенское зло, – усмехаюсь криво и, перекинув через плечо биту, заявляю громко. – Я решил баллотироваться в мэры. Теперь у нас в Шанске все будет по закону.

– Как ты могла? – негодует муж, как только мы остаемся одни.

Надя с детьми гуляет во дворе. Богдан уехал куда-то по делу. Можно со смыслом провести время. Но господин адвокат начинает допрос с пристрастием.

Он догадался!

Заливаюсь краской стыда. Даже не передать, как стыдно. Действительно, нашла кому поверить!

– Но не приедь я к Юноне с подружками, мы бы с тобой не познакомились, – привожу главный довод.

Тимофей хмурится. Трет лицо и выдыхает натужно.

– Она ненавидит нас. Всю семью. Маме постоянно козни строила. Какие-то гадости делала. Все отца хотела отбить. Они в одно классе учились. А мама на два года младше. Вот Юнона никак успокоиться не могла, что папа выбрал не ее.

– Это ужасно, – шепчу вытирая слезы. – Но как она узнать могла? Про нас… Ну что ты и…я.

– Да мало ли? – пожимает плечами муж и добавляет поморщившись. – Юнона и вправду ясновидящая. Но видимо у нее способности в зло пошли. Она любит манипулировать. Тем более меня Нельке Куиницыной пообещала.

– А кто это?

– Да какая разница?! – отмахивается муж. – Мы женаты и плевать я хотел на других баб.

– Очень на это надеюсь, – прижимаюсь лбом к широкому плечу мужа. Тот час же крепкая ладонь прижимает меня к себе. Наши губы сами находят друг друга. А руки торопливо сдирают одежду.

– Лера, девочка моя, – хрипло шепчет муж, перетаскивая меня к себе на колени. Ладони жадно бегут по позвоночнику, а затем по бедрам. Оглаживают коленки и снова возвращаются наверх. Смыкаются замком вокруг моей талии. И снова тянут поближе. Почти вплотную.

– Прости меня, Тима, – распластавшись на груди мужа, всхлипываю не от слез, а от охватившего безумия.