Кошусь на часы. Половина пятого, блин! Хотя бы до семи дотянуть.

Как заведенный хожу взад-вперед по холлу, упирающемуся в лестницу. И все пытаюсь сообразить каким боком к моей Снегурочке Маргарита Анквист?

«Нет, это исключено!» – устало тру лицо и лоб.

Наверняка просто совпадение. Такие конверты на каждом углу продаются. Лучше придумать другую версию. В эту Маргарита явно не вписывается.

«Не звони ей. Выставишь себя дураком, – предупреждает здравый смысл. Но руки сами тянутся к трубке. И услышав, удивленный мелодичный голос, произношу поспешно.

– Не разбудил, Маргарита Николаевна?

– Я рано встаю, Тимофей Сергеевич, – роняет она спокойно. – Нужно встретиться?

– Да и как можно скорее.

– Хорошо, я жду. Приезжайте домой, – роняет кратко. Непробиваемая женщина.

Встречает около лифта пентхауса и деловито провожает на кухню.

Сейчас сестра грозного Анквиста кажется мне девчонкой. Спортивные штаны, розовая майка и волосы, собранные в хвостик. Ничего общего с той холодной сучкой, которая обычно ждет меня в Федином кабинете.

– Вам удалось что-то выяснить? – смотрит пристально. Наливает кофе в маленькую белую чашку.

– Да, – вдыхаю аромат горячего напитка. И тут же достаю из сумки конверт. – Узнаете?

– Ах, это! – весело отмахивается Маргарита. – Простите, что вмешалась.

– Как вам удалось узнать о Лере и детях? – роняю жестко.

– Мы следили за вами с апреля, – пожимает плечами Маргарита.

– Зачем?

– Не могли ошибиться с выбором. Слишком многое поставлено на кон. Федора прибьют в тюрьме, вы же понимаете. И я хотела убедиться в вашей порядочности…

– Но факты говорят об обратном. Бросил беременную подружку, – усмехаюсь кисло.

– Наши безопасники восприняли девочку как мимолетное увлечение плейбоя. А вот меня она заинтересовала. Такая добрая и наивная. Очень хорошая. По глазам видно. А я разбираюсь в людях. Поверьте…

Киваю. Какой смысл спорить?

– Поэтому незадолго до Нового года я попросила найти ее, – веско добавляет Маргарита. – И вникнув в ситуацию, решила вмешаться.

– Спасибо! – Только это и могу вымолвить. – Я перед вами в неоплатном долгу.

– А я рада, что все получилось, – глаза Маргариты загораются радостным блеском. – Делать добро никогда не поздно. Мне показалось, что вы не в теме. Вот и пришлось срочно вызвать Снегурочку.

– А УЗИ? – выдыхаю растерянно.

– Купила, – легкомысленно отмахивается Маргарита и добавляет серьезно. – Если с вашими проблемами мы разобрались, то давайте обсудим Федины.

Хочу задать еще несколько вопросов. Но Маргарита из озорной девчонки вмиг превращается в холодную бизнес-леди.

– Есть у меня маленькая зацепка, – переходя к делу Анквиста, бросаю лениво. – Но хочу еще раз опросить свидетелей.

Говорю спокойно и решительно. А сердце лупит с удвоенной силой. Маргарите я по гроб жизни обязан. И расплачусь на все сто.

– Вы думаете, получится? – спрашивает она с надеждой.

– Придется повозиться. Заново собрать материал, – объясняю терпеливо. У нас мало времени…

– Я в вас верю, – улыбается мне Маргарита. – Если нужны люди, дайте знать…

– Сами справимся, – морщусь дурашливо.

И всю обратную дорогу домой пытаюсь вычислить, кто из сотрудников роддома мог продать Маргарите снимок.

Торганов точно отпадает. Он бы сам не посмел. А попадись ему кто на горячем, выгнал бы с работы не задумываясь.

Стопэ. Стопэ.

Осекаюсь на полуслове.

Щербинина! Больше не кому!

Но хочу убедиться.

– Вить, – звоню другу. – А за что, ты говорил, Щербинину уволил?

– Ничего я тебе не говорил, – огрызается он. И держит паузу.

– Ну так скажи, не томи, – прошу жалостливо.

– За беспредел, – холодное отрезает Витя. В голосе сквозит холодная ярость. Видимо, до сих пор не отпустило.

– Снимок продала? – подсказываю бодро.

– Тима, да я ей чуть голову не оторвал, – в сердцах откликается Торганов. – Блин, ну вот есть мозги у человека?

– А как ты догадался, – спрашиваю, покрепче перехватывая руль руками. Сжимаю пальцами кожаную оплетку.

– Много ума надо, Фей? – вздыхает он. – Тут все просто. У человека должен быть доступ к истории болезни. И куча кредитов.

– А-а, ну да, – тяну с придыханием.

– Да у меня чуть крыша не поехала, когда я снимок Ушаковой у тебя в руках увидел. Полный капец, Тима!

– Но согласись, если б не Надюха, – весело усмехаюсь я. – Интересно, за сколько снимочек ушел?

– За пять кило, – недовольно крякает Торганов.

– Да я бы больше дал!

Если вдуматься, Маргарита все правильно рассчитала. Одна записка без снимка сразу же отправилась бы на растопку камина. А так несложно предугадать дальнейшие события.

Закончив разговор, звоню Глебу.

– Узнай мне все о кредитах Надежды Щербининой. Где? В каких банках? На что брала? Это срочно.

А когда поздно вечером мне прилетает подробный отчет, хватаюсь за голову.

Двести тысяч рублей.

Для меня копейки. А для Нади – неподъемная сумма. За каким хреном ей понадобились эти деньги? Ни машины. Ни своего жилья.

«Ладно, порешаем», – морщусь, вглядываясь в сизый туман, словно покрывалом окутывающий округу.

Сзади слышатся торопливые шаги и нежные Лерины руки поясом обвиваются вокруг моей талии. Шаловливые пальчики бегут по груди. А нос утыкается в спину.

– Они уснули, – как пароль сообщает жена.

Обернувшись, сгребаю ее в охапку. Положив ладонь на затылок, жадно целую.

– Девочка моя, как же хорошо, что ты нашлась, – выдыхаю нетерпеливо.

– Я люблю тебя, – искренне признается она. Подпрыгнув, обвивает мою шею руками, а ногами – бедра.

Через тонкий трикотаж чувствую каждой клеточкой теплое податливое тело и чуть с ума не схожу от накатившего счастья.

«Надя, Маргарита, феи мои прекрасные, – целуя жену за ушком, шепчу мысленно. – Спасибо вам!»

Три месяца спустя

Май в Шанске приносит победу Тимофея на выборах и первую грозу.

– В два часа дождь обещали, – замечает Надежда, оглядывая свинцовые тучи.

Задрав голову, смотрю на незакрытую тонкую полоску небесной сини.