бы не так уж просто наказать за такое вольнодумство, но он бы все же нашел способом осложнить жизнь вольнодумцам. А по нынешним непростым временам — для горожан такая провокация была бы очень глупой.

Я не особо прислушивался к словам бургомистра.

Он что-то там вещал о стойкости и отваге. Потом к нему присоединился кюре, подробно остановившись на воле Божьей и прочем религиозном. Заинтересовал меня лишь его переход к теме героев, что отдали свои жизни во имя Божье и смельчакам, рискнувшим жизнью и спасением души в минуты трудностей.

—…и особо благостно видеть мне, что были среди этих героев и души юные, от которых вдвойне радостно узреть божественную искру удачи и смелости…

Точно, минут через десять славословий нас с Вальдемаром пригласили приблизиться, «дабы все в зале могли полюбоваться на паладинов, сокрушивших Зло собственной рукой…»

Оказывается, один из нас был левой рукой Господа, послужив «щитом» (ну да, Вальдемар и впрямь помог выжить очень многим, отразив первую, самую сильную атаку демона), а другой — правой рукой, став «мечом Господа».

Было чертовски приятно стоять перед доброжелательной, пусть и чутка поддавшей толпой.

В итоге нам подарили лошадей. Мне — двух, и по одной — всем остальным в нашей компании даже магу. Правда, как стало понятно на следующий день, уравниловка не была доведена до абсурда, и качество коней и упряжи различалось, поэтому все это даже в теории не могло быть обидным, не смотря на то, что Вальдемар здесь был из герцогского рода, а его конюха родила дижонская проститутка.

Плюс я получил еще один персональный подарок. Мне отписали часть заливных лугов на острове к югу от города. Не заливай его по весне, город бы следовало перенести туда, а так — на нем косили лучшее сено в округе. И самое главное — в стороне от привычных опасностей, потому что адские твари и в самом деле не очень-то любили перебираться через текущую воду.

Товарищ поблагодарил от имени всего своего отряда — я от самого себя, мы раскланялись и благополучно вернулись на свои места. Подарки пришлись к месту.

Вовка, правда, сначала не смог не подколоть, заметив, что горожане сэкономили, расплатившись «товаром», но чувствовалось, что он все же доволен. Лошади, годные в дорогу, не могли быть дешевле 15–20 ливров, а значит и он сам и его люди на «пустом месте» еще увеличили свой заработок.

Тут появился распорядитель, которого мы нагрузили поисками Арно, и сообщил, что не нашел его ни где в здании. Мы прикинули и решили чуть позже заглянуть в кабак, чтобы попенять ему, но празднику все это не помешало.

Дальше были тосты, взаимные объятия с соседями по столу и желающими поприветствовать лично. Мне некоторое время еще не давала покоя мысль: «…где же этот балбес?» Было это все-таки не очень похоже на парня. Но вокруг царила всеобщая суета и доброжелательность, и в следующий раз о судьбе Арно мы вспомнили уже только утром.

* * *

Северная окраина Бон-сюр-Сон, в тоже время

Уж так получилось, но ни Владимир, ни Александр не замечали что их «неожиданная» дружба парню — что нож острый. Сам он был из дворянской, но очень бедной и незнатной семьи, поэтому не смел и надеяться стать своему господину «таким» другом, и держаться с ним почти на равных. До этого момента он всеми силами старался заслужить уважение мага, и видел в нем — скорее старшего брата и наставника, которому старался всячески подражать.

Однако было в Арно и то, что дворянский сын Лёва Гумилев в свое время назвал пассионарностью, а сосед-пролетарий Александра — дядь Коля Аверкиев — незамысловато обозначал, как «большое шилом в жопе…» Не исключало парень из своей жизни мечту о подвиге, возвышении, и некоем изменении своего статуса.

Жил себе не тужил, и что же он видит?

Какой-то незаконнорожденный совершенно неожиданно приходит к ним, и буквально за несколько недель занимает место, на которое он и не надеялся, хотя и мечтал. Правда, одно было нельзя отнять — чувство справедливости. Своими глазами видел Арно, что Дирк заслужил все это возвышение. Вот если бы только не дружба с магом…

Так что ничего удивительного не было в том, что когда ему показалась возможность совершить небольшой подвиг и показать себя — он за нее ухватился.

В голове у Арно зародился план, что если он найдет хоть какие-то доказательства того, что вдова Марта ведьма, это не останется незамеченным. И вот пока его товарищи отправились в ратушу, чтобы принимать поздравления, он рванул нарезал круги в северную часть Бона. Прямо у единственного уцелевшего дома возле пролома в городских стенах.

Перед этим он, насколько возможно осторожно расспросил Соланж, где та живет, как выглядит и прочее. И сейчас он почти не сомневался, что сумеет ее узнать. Однако нельзя же было просто так вломиться к одинокой вдове, и сказать: мол, здравствуйте, а вы случайно не ведьма? Или — а налейте-ка, добрая женщина, мне горячего вина, а то я тут замерз бродить и изучать развалины. Вот и ждал парень случая.

И он не заставил себя упрашивать…

Часа через два, когда он уже начал жалеть о своей глупой идее, калитка вдовы приоткрылась и оттуда вышла довольно молодая и очень богато принаряженная женщина. Куда богаче, чем принято было одеваться мещанам, даже в эти времена, когда статуты о пристойном внешнем виде исполнялись не так строго.

В этот момент Арно изучал развалины самого ближнего к пролому дома. Фактически — от него уцелела только кучка золы. Наряд ополченцев, присматривавший за этим местом, время от времени выглядывал из своей башни, но кто-то из них, очевидно, узнал его, поэтому с вопросами бойцы не подходили. Мало ли, вдруг маг поручил своему доверенному слуге выяснить что-то важное на месте недавней трагедии. Ему — виднее…

Женщина не стала ничего изображать, и двинулась напрямую к единственному прохожему.

— Приветствую тебя, уважаемый! — поздоровалась она. — Отчего это я не узнаю такого красавца? Или в город успел прийти новый караван? Так вроде время весенней навигации еще не пришло…

Арно почти не сомневался в том, что перед ним ведьма, однако «не сомневался» и «точно знал» — это разная степень уверенности. Да и очень уж вид ее не вязался с образом злых и истрепанных немолодых теток, что нет-нет, а жгли в Дижоне.

Те или молчали до самого момента, как огонь начинал облизывать их тела, или с самого начала сыпали проклятья, или всю дорогу до эшафота визгливо блажили о своей невиновности. Здесь — все было совсем иначе.

— Нет, добрая женщина. Я уже несколько недель в вашем славном городе, просто маловато гуляю по улицам… — вполне искренне улыбнулся Арно в ответ.

— По-моему не слишком подходящий ты выбрал момент, чтобы все-таки начать свои прогулки. Смотри — ночь уже почти опустилась на наш город…

— Нет. Я не прогуливаюсь! — заверил я Арно. — Мой господин поручил кое-что изучить на этом самом месте. О, а ты живешь прямо здесь⁈ Как же ты уцелела…