— Малыш, прости, — примирительно произносит и обнимает меня. — Я пытаюсь найти выход из нашей ситуации. Ты боишься отказываться от свадьбы, не хочешь переезжать. Я правда не знаю, что еще придумать.

— Ничего тут не придумаешь, Вить, — глухо отвечаю.

— Я не отпущу тебя. Значит, украду со свадьбы.

Грустно улыбаюсь ему в шею, хотя понимаю, что Витя не шутит. Действительно ведь может пойти и на такой шаг.

— Что у тебя целый день с телефоном было? Я не мог дозвониться.

— Выключала.

— Почему?

— Была занята.

Чувствую, как каменеет его тело.

— Чем? — напряженно уточняет.

Я не знаю, как сказать правду. Но все-таки произношу ее:

— Я сегодня виделась со своим женихом. Впервые с прошлого года.

Смолов отрывается от меня и заглядывает в лицо. Глаза стеклянные, челюсть плотно сцеплена, губы превратились в нитку. Выглядит отстраненным.

— Он приехал пару дней назад, я не могла не встретиться с ним.

— У вас что-то было? — спрашивает не своим голосом.

— Нет! — тороплюсь опровергнуть. — Ничего не было! Мы только пообедали в ресторане.

— И все?

— Да.

Прищуривается, изучает мое лицо. Пытается прочитать, лгу ли. А я не знаю, говорить ли Вите о поцелуе с Маратом. Смолов такой ревнивый, что я просто боюсь признаваться.

Снова чувствую себя маленькой девочкой, которая разбила вазу и трусит сознаться, что это сделала она. Поэтому сваливает вину на ни в чем не повинную горничную.

— Мы целовались, — признание срывается с губ. — Два раза: при встрече и при прощании. И еще он трогал мою грудь. Больше ничего не было.

Витя так стремительно меняется в лице, что мне становится жутко. Я тут же начинаю жалеть о сказанном. Страх ползет под кожей, разливается по венам, обволакивает внутренности.

Смолов со всей силы бьет кулаком по капоту. От неожиданности я вскрикиваю и отшатываюсь назад. На капоте его любимого Мустанга жирная вмятина, но это не конец. Витя бьет еще несколько раз, продавливая в металле огромную яму.

— Пожалуйста, Витя, остановись, — взмаливаюсь со слезами.

Останавливается. Уничтожает меня взглядом, пускает им мне пули в сердце. Затем резко отворачивается и отходит на несколько шагов. Тяжело дышит, плечи быстро вздымаются. Я закрываю ладонью рот, чтобы подавить всхлип.

Вот теперь точно все. Витя мне не простит. Это же измена. Самая настоящая измена.

Слезы льются по щекам ручьями. Надо что-то сделать, как-то объяснить Вите. Сегодня утром я сама говорила ему, что мы должны расстаться, а теперь боюсь этого больше смерти. Спрыгиваю с капота, подхожу к нему. Неуверенно останавливаюсь за спиной.

— Витя, пожалуйста, послушай меня, — не могу перестать плакать. — Я люблю тебя. Я очень сильно тебя люблю.

Не отвечает. Так же тяжело дышит. Набираюсь смелости и обнимаю его со спины. Смолов предпринимает попытку сбросить с себя мои руки, но я крепко держусь, не отпускаю.

— Уйди, — приказывает.

— Нет. Не уйду. Витя, я люблю тебя. Давай уедем. Или сначала я поговорю с отцом. Или с Керимовыми. Не важно. Я скажу им, я откажусь. А если не поможет, уедем. Я хочу быть с тобой. Мне никто больше не нужен.

Смолов по-прежнему молчит. Обхожу его, становлюсь напротив и заглядываю в почерневшие от гнева глаза.

— Витя, прости меня, пожалуйста. Получается, я тебе изменила. Но я не хотела. Его поцелуи омерзительны, я все время думала о тебе. Ты простишь меня? — всхлипываю.

Не отвечает.

— Пожалуйста, Витя, — беру его лицо в ладони. — Скажи, что прощаешь меня. Я люблю тебя, только тебя. Ты мой первый и единственный мужчина, мне никто кроме тебя не нужен. Знаешь, я ведь до тебя вообще ни разу не влюблялась. Даже в школе. А в том баре… — запинаюсь, чтобы проглотить ком, что застрял поперек горла. — Когда вы со Стасом к нам подсели… Я тогда посмотрела на тебя, и мне показалось, что время остановилось. У меня никогда раньше такого не было ни с одним парнем. А когда ты был в реанимации, я думала, что если ты умрешь, то и я умру. Хотя мы были совсем не знакомы. Но я уже понимала, чувствовала, что ты для меня самый-самый.

Прижимаюсь к нему, реву в грудь белугой. Если Витя меня не простит, я совершенно точно умру. Сейчас, как никогда, я ощущаю, что значит, — потерять любовь всей своей жизни.

— Я не хочу жить без тебя, — произношу, насквозь промокая слезами его футболку.

Витя медленно расслабляется, а затем его руки и вовсе смыкаются замком у меня на спине. Мой плач усиливается. Наверное, теперь от радости.

— Я не хочу, чтобы ко мне прикасались другие мужчины. Я не хочу никого, кроме тебя.

Продолжаю реветь, заикаюсь. Но я должна сказать это Вите. Он должен знать, как важен для меня, как сильно люблю его.

— Ты веришь мне? Ты веришь, что я люблю тебя?

— Верю, — сипло отвечает.

— Я хочу быть с тобой, хочу быть твоей.

Мы соприкасаемся лбами. Витя зажмуривается. Ему так же больно, как и мне. Сколько боли я ему причинила? Словами о расставании, о свадьбе, признанием в поцелуе с Маратом. А Витя ни разу никак меня не обидел. Я ревновала его к Рите, но он даже не смотрел в ее сторону. Другие девушки вообще перестали существовать для него.

— Я убью его, — грозно шипит.

Смолов так это произносит, что нет ни тени сомнения: правду говорит. От этого становится еще страшнее. Но не хочу заострять на его словах внимание.

— Любимый, — целую его лицо, щеки, скулы, лоб. — Самый любимый в мире.

— Любимая, — выдыхает в ответ.

— Ты простишь меня? — уточняю с дрожью.

Тяжело сглатывает и кивает.

Прижимаюсь к Вите еще крепче, сдавливаю в руках так сильно, как могу. Его пальцы тонут в моих волосах. Целуемся. Жадно и нетерпеливо. Не хочу целовать никого, кроме моего Вити. Больше никому не позволю ко мне прикасаться. Ни одному мужчине в мире.

— Я люблю тебя, — шепчу в губы.

— И я тебя.

Замолкаем, дышим одним воздухом, дышим друг другом. Я понимаю, что должна еще кое-что сказать Вите, не имею права скрывать. Да и не хочу. Это ведь только наше. Только между нами.

— Вить, — тихо зову.

— М?

— Я, возможно, беременна.

— Ну что? — Витя подскакивает с дивана сразу, как я выхожу из ванной с тестом на беременность в руках.

Вглядывается в мое лицо, пытается прочитать ответ. А я такую бурю эмоций переживаю, что вряд ли на моей физиономии можно рассмотреть что-то конкретное. Не отвечаю. Просто протягиваю ему тест.