двухлетней давности. В ней кратко упоминалась футбольная карьера Чарли в колледже, но основной упор был сделан на его сотрудничестве в университете с сосудистым хирургом, разрабатывавшим искусственную кожу и искусственные сердечные клапаны для сосудистых трансплантатов. «Все знали, сколь значителен будет вклад Чарли в проектирование артерий и создание искусственных тканей. Он мог спасти множество жизней».

Я задумалась об этом, и мне стало ужасно грустно. Следующим вложением был иск. Чарльз Э. Рэмси против Уэллса Фарго в штате Джорджия, округ Фултон, город Атланта. Я пробежала глазами исходную петицию и нашла то, что уже знала о Чарли. Бронированный грузовик проехал на светофор и сбил Чарли, когда тот на зеленый свет переходил дорогу на перекрестке Десятой улицы и Пичтри-стрит. В файле имелся некий ответ, отрицавший ответственность, но вскоре после этого дело было улажено.

Я вернулась к жалобе, поданной адвокатами Чарли в округе Фултон. Затем внимательно изучила отчеты врачей, в которых подробно описывались месяцы физиотерапии, боли, проблемы с когнитивными способностями, памятью и логикой, трудности обработки сенсорной информации, проблемы со зрением, слухом, обонянием, проблемы с коммуникацией и пониманием. Депрессия, тревога, изменения личности, агрессия, притворство и социально неприемлемое поведение – и все по причине черепно-мозговой травмы. Некоторые проблемы могут – хотя и не всегда – носить временный характер. Другие означают постоянную инвалидность. Науке было еще не так много известно о мозге, в частности способен ли он исцелять сам себя с течением времени. В жалобе также говорилось о потере дохода, карьеры и любого подобия нормальной семейной жизни. Чарли потерял все, а потом ему дали пару миллионов долларов, чтобы он заткнулся. Не думаю, что это доставило ему большое удовольствие. Я вспомнила тот день, когда он сказал, как быстро, в одночасье, может измениться человеческая жизнь. Неужели Чарли озлобился настолько, что стал способен убивать?

Возможно. Но хватает ли ему мозгов, чтобы совершить такое кровавое преступление и оставить место убийства чистым? Это означало бы полностью отдавать себе отчет в своих действиях.

Неужели это Чарли? Я так не думала. Я также не думала, что отличительные черты сцен убийства – удары ножом по половым зонам и другие постановочные элементы – соответствуют личности Чарли. Не было также никакой физической связи с Флоридой, где начались убийства. Но точно ли они начались во Флориде? Сколько еще людей стали жертвами этого убийцы? Может, мы просто еще не связали их с ним? Я подумала о том дне, когда мы вместе ели за моим столом. Я очень быстро чищу рыбу. Был ли Уишбоун настолько прост? Или же я слишком много думала об этом?

Я перезвонила Нилу.

– Можешь проверить окрестности Нью-Йорка, особенно Итаку и центральную часть Нью-Йорка, на предмет убийств, связанных с сексуальными домогательствами и ножевыми ранениями, в те годы, когда Чарли учился там в колледже?

– Уже проверяю, – ответил Нил.

Мне нужно было узнать о Чарли Рэмси как можно больше, где он жил и как. Я посмотрела на окна, выходящие на Пичтри-стрит. Было темно, позднее летнее солнце уже село. Должно быть, сейчас около девяти. Была не была…

Глава 23

Я проезжала мимо таунхаусов, где жил Чарли, каждые пару дней с тех пор как они были построены три года назад. Их фасады выходили на Декалб-авеню, тянувшуюся прямо из центра Атланты в Декейтер, где жили мои родители, но я, конечно, не знала, что Чарли живет там. Все мы почему-то решили, что, в придачу к физическим проблемам, у Чарли возникнут и финансовые. Мы решили сами, или нам подбросили эту идею? Я попыталась вспомнить, как пришла к той мысли, что он должен жить в муниципальном жилье. Чарли как-то раз сказал мне, что местная церковь приняла его в программу трудоустройства. Возможно, оттуда я сделала мысленный прыжок к муниципальному жилью. С Чарли вообще возникало много вопросов. Я думала об этом. Нужны ему деньги или нет, но, чтобы стать полноценным членом общества, ему требовалась работа. Часть его диагноза включала эмоциональные проблемы. Я предположила, что он лечится, посещает психотерапевта. Было понятно: чтобы устроиться на работу, ему понадобится помощь. Что явно не так-то просто для парня с кривой походкой и нечленораздельной речью.

Я сидела на улице в машине, которую использую для слежки, в белом «Плимуте Неон». Их в Атланте около миллиона, и на такую никто не обратит внимания. Возможно, «Неон» – не лучший выбор для такого вылизанного до блеска района, как Бакхед, но он делал свою работу в пестрой и скученной городской черте Атланты. Белая краска посерела, а капот немного пожелтел, что делало машину еще менее приметной. На светофоре я почти въехала под запасное колесо внедорожника, потому что сидела, уткнувшись носом в телефон, и строчила сообщение. Урок на будущее.

Сегодня вечером я была здесь не одна. Двое детективов Раузера, Балаки и Уильямс, припарковались в полуквартале от меня. Их было нелегко заметить. Вдоль улицы тянулась вереница припаркованных автомобилей, но свет моих фар упал прямо на них в тот момент, когда я выехала на улицу с другой стороны и ясно разглядела Уильямса, а затем поняла, что за рулем сидит Балаки.

Раузер ничего не сказал мне о слежке за Чарли. Не намекал ли он на это раньше, когда обмолвился, что часто видел Чарли на камерах видеонаблюдения в здании суда? Внешне он не слишком обеспокоился, когда я сказала ему, что Чарли распустил руки, но в этом весь Раузер, подумала я. Однако я видела, как он стиснул зубы. Знал ли Раузер о Чарли больше, чем делал вид? Или же рутинная проверка биографических данных выявила бурные студенческие годы Чарли, смерть его родителей, огромное наследство, подробности аварии с бронированным грузовиком, повредившей ему мозг? Этого было бы достаточно, чтобы вызвать тревогу в штабе.

Я вновь посмотрела на аккуратные ряды домов, тянувшихся к Эджвуд-авеню, где я припарковала машину. Иногда то тут, то там загорался или гас свет. Я попыталась представить себе, как Чарли встает, чтобы заморить червячка или сходить в туалет, но не смогла. Я больше не могла нарисовать его в своем воображении. Мне пришлось отказаться от мысли, что я знаю этого человека, и я стала смотреть на него глазами следователя. Пока Нил искал в Нью-Йорке сведения об убийствах, я зашла в интернет в реестры недвижимости округа Фултон и нашла документ, подтверждающий право собственности на этот таунхаус. Местный кредитор профинансировал «городской дом» за 340 000 долларов, сам Чарли сделал первоначальный взнос в размере пятидесяти штук, а юридическая