две спальни. Во второй – матрас на полу, без каркаса, не застелен. Зато завален газетами, журналами и вырезками. Рядом ноутбук и пара банок «Кока-колы». На прикроватном столике стоял флакон смазки «Астроглайд».

Я даже не вполне представляла, что именно ищу. Что-то, что угодно, лишь бы исключить Чарли из моих темных подозрений. Он был моим другом. Забавный глупый Чарли, который забыл принять свои лекарства и просто психанул, когда я дала ему отпор. Чарли, нежно влюбленный в меня. Я отказывалась верить тому, что бурлило в моем животе.

Я выдвинула ящик прикроватной тумбочки.

Журналы – порно, гетеросексуальные кожаные штучки, бондаж. Под журналами книга в твердом переплете, написанная не кем иным, как Джейкобом Доббсом: «Преступное поведение серийных насильников».

Я продолжила поиски. Сейф нашла на полу рядом со шкафом. Небольшой, восемнадцать дюймов в глубину, какие обычно покупают в канцелярских магазинах для хранения документов. Разумеется, он был заперт. Я немного подвинула его, чтобы проверить вес. Тяжелый. Времени у меня было мало. Как долго я пробыла здесь? Двадцать секунд? Сорок?

На матрасе рядом с ноутбуком лежали вырезки из «Атланта джорнал конститьюшн», «Нью-Йорк таймс» и «Тайм». Все, как одна, касались дела Уишбоуна. Я быстро просмотрела их, отчаянно пытаясь понять, что происходит в этой комнате, в голове Чарли. А потом увидела снимок из «Вашингтон пост», на котором мы с Раузером шагаем к ленте, огораживающей место убийства Брукса. Подпись под снимком: «Следователи приближаются к другому кровавому месту, связанному с серийным убийцей, известным как Уишбоун». Толстой черной ручкой вокруг нас был очерчен круг. Поверх изображения ярко-желтым маркером нацарапаны слова «лживые суки!!!».

Мне стало муторно. Подавив тошноту, я сунула вырезку в карман и пошевелила мышью ноутбука. Тот запросил пароль. Нет времени. Мой телефон завибрировал. Предупреждение Раузера? Вот дерьмо.

Я нащупала «Глок», который засунула сзади за пояс штанов, и, перескакивая через две ступеньки за раз, бросилась к входной двери. Писк сигнализации грозил перейти в непрерывный сигнал. Странно, что регистрирует мозг, когда обычный хронометраж останавливается. Помню, я подумала, что здесь, в доме Чарли, нет домашних животных. Никаких семейных фото, никаких произведений искусства. Голые стены. А телевизор оставлен включенным на канале, посвященном реальным преступлениям. Кто он? Несостоявшийся полицейский? Чокнутый псих в духе персонажей сериала «Место преступления»?

А потом мир взорвался у меня в ушах пронзительным воем сирены, сопровождаемым громким мужским криком: «Злоумышленник! Нарушитель! Убирайся вон!» Система сигнализации орала на весь район. «Злоумышленник! Нарушитель! Убирайся вон!»

Я схватилась за ручку двери, но почувствовала сопротивление, а затем услышала звяканье ключей. В глазок я увидела, как на тротуар перед домом упал велосипед Чарли. Тот самый велосипед, на котором, как я видела, он уехал.

Я пролетела через гостиную, толкнула раздвижные стеклянные двери и вспомнила: ведь там десятифутовый деревянный забор без калитки.

Нарушитель! С моих губ слетали ругательства, которых я раньше не знала. Пойманная в западню, я накрутила пару дурацких кругов. Затем схватила тяжелый железный садовый стол, подтащила его к забору, вскарабкалась на него и подтянулась. Зрелище было жалкое. Мои мышцы дрожали. Мне и вправду не помешало бы походить в спортзал.

Земля по ту сторону забора едва не выбила из меня дух. Но я упорно бежала дальше, прочь от дома Чарли. Вскоре юркнула в мою машину и, не включая фар и чуть не задев какой-то «Фольксваген», вырулила с парковки. Телефон в моем кармане завибрировал снова.

– Привет, – сказал Раузер, когда я ответила. – Отличная работа. Главное, осмотрительная.

Я остановилась возле станции надземки в Кэндлер-парке и попыталась унять дрожь. Мое сердце все еще грозило выскочить из груди. Поделом будет мне, если у меня случится сердечный приступ.

– По крайней мере, теперь у тебя есть законная причина войти, верно? Ведь в доме сработала сигнализация.

– Вряд ли он пригласит нас войти, как ты думаешь? Мы узнаем это через пару секунд, но я настроен не слишком оптимистично.

– Что я только не делаю ради полиции Атланты… А ради чего?

– Ага. Вечно думаешь об остальных. И возможно, Хилари спустится сюда и устроит мне выволочку.

– Крутые парни. Цены вам нет. Вот почему вы всегда на Си-эн-эн, не так ли?

Раузер какое-то время молчал.

– Это была несусветная глупость, Кей. Боже… Не делай этого больше. Я не могу защитить тебя, когда ты выкидываешь такие коленца.

– Мне не требуется защита, – напомнила я ему, но мое сердце по-прежнему делало как минимум сто восемьдесят пять ударов в минуту.

– Погоди. У нас возле дверей Чарли дежурят полицейские в форме. Они не закрывают ртов, как я и думал. Он говорит им, что все в порядке, и отсылает их прочь. Прикидывается, что не дружит с головой. – Я услышала, как он закурил сигарету. – Ладно, выкладывай, что у тебя есть.

– Видишь ли, я знала, что ты захочешь, чтобы я пошла туда. – Я улыбнулась и, чувствуя себя уже спокойнее, вырулила обратно на дорогу. Раузер никогда не был педантом, действующим строго по правилам, но он был хорошим и честным копом. Меня эти ограничения не касались. Больше нет. У частного сектора есть свои преимущества.

Я рассказала ему про таунхаус Чарли, о газетных вырезках, особенно о той, что лежала у меня в кармане. Разумеется, мы не могли ею воспользоваться. Раузер даже не мог заказать анализ ДНК, не объяснив, как она попала к нему.

– Послушай, – сказал он, когда я закончила. – Мне нужно, чтобы ты выдвинула обвинения, чтобы мы могли взять его и немного встряхнуть.

– Выдвинуть обвинения в чем?

– Нападение, побои на сексуальной почве, попытка изнасилования.

Я ничего не ответила.

– Разве это не тот самый вид мошенничества, о котором ты говорила? – спросил Раузер. – Двойной образ жизни, сплошная ложь под слоями притворства. И тогда все встает на свои места – авария, розы… Ты подаешь иск, Доббс хочет, чтобы его допросили, а шеф ничего не может возразить по поводу твоего присутствия, так как именно ты подашь жалобу. Ты видела, как он двигался?

Раузера явно несло. Я даже по телефону чувствовала его энергию.

– Этот чувак выздоровел, Кей. Он оправился от аварии, но продолжил притворяться больным. – Раузер помолчал. – Ты не думаешь, что это он. – Это был не вопрос.

– Я пока не знаю, кто он такой, – тихо ответила я.

– Разумно, – сказал Раузер, но в его голосе слышалось напряжение. Мне уже доводилось слышать этот голос. Раузер, когда он пытается не взорваться. В данный момент предостережения ему не требовались. Он явно ждал, что я разделю с ним его волнение. Еще бы, ведь у нас