должны быть одни для всех, так что поставим его заместителя и… Тут тоже важный момент, который нужно будет проверить. Если все останется на уровне, значит, Мишек молодец, а вот если нет…

— Либо не наладил процессы в отряде, раз его не смогли заменить, либо заместитель разбирается в этом лучше него, — понимающе кивнул Хорунженков.

— И тогда будем менять их местами, как бы неловко это ни было, — подвел я черту.

Не хотелось заканчивать разговор на такой грустной ноте, но других тем у нас что-то не нашлось. А потом казаки проехали, и пришел наш черед переходить к маневрам.

— Поручик Чернов, удачи! — я сжал плечо молодому связисту, который вместе с одним из передатчиков отбывал вместе с основными силами Зарубаева.

С нашей стороны работать будет уже его начальник, капитан Городов, но, положа руку на сердце, если так пойдет и дальше, то двигать наверх в начальники я буду именно Чернова. Как это только что всплыло в разговоре про снайперов: пусть это будет неловко, но у нас армия, а не кружок по интересам, где нельзя никого обидеть.

— Спасибо, господин полковник, — поручик перекрестился, махнул стоящим рядом носильщикам и казакам сопровождения. Мол, пора. Я тоже к ним повернулся и сразу нашел взглядом того, кто уже не раз выручал меня в самых сложных ситуациях.

— Присмотри за ним, Семен. Если что-то у генералов пойдет не так, именно от вас будет зависеть, сможем ли мы что-то сделать или нет.

— Так точно! — бодро рявкнул Буденный и сорвался с места.

Я обвел взглядом остальных, чья теперь очередь докладывать и прощаться.

— Подполковник Мелехов, давайте теперь вы…

Глава 20

Обидно, грустно, но… не стоит ждать быстрых побед из воздуха.

Уже несколько недель подполковник Мелехов курирует разработку рельсоукладчика, и пока у нас все не получалось сдвинуться с места. Казалось бы, что тут сложного? Сгрузили рельсы в стопочку, поставили кран — и гони их вперед. Мы тоже так думали, а потом попробовали закрепить подъемный механизм на каркас вагона, и тот просто его не выдержал. Следующая ступень — мы попробовали укрепить каркас, и опять это ничего принципиально не изменило. Сами-то рельсы мы поднимали, а вот удержать вес стрелы, чтобы вынести их вперед, уже не получалось.

Пришлось начинать все заново. Прямоугольный каркас вагона заменили на трапециевидный, что сразу позволило конструкции частично опираться на саму себя. Потом почти две недели боролись с интендантами, чтобы найти и выкупить подходящие по длине стальные балки, ставшие основой выносного крана. Сейчас вот Мелехов рассказывал, как они доработали механику, передающие узлы. Чтобы секцию железной дороги можно было поднять, вынести вперед и опустить. При этом не в случайном месте, а точно в стык с предыдущим краем рельса.

— Крылья тоже сделали, — рассказывал Мелехов. — Правда, болты не всегда попадают точно в паз, но это скорее не наша вина, а завода, где не совсем ровно разметили крепления.

Крылья — это моя идея, чтобы еще больше ускорить процесс. Секции полевой железной дороги ведь скручивают болтами, и сколько времени уходит каждый раз, чтобы рабочий их сгреб, спрыгнул, вбил их на место. Именно вбил, потому что по размеру не всегда все точно вставало. А так, зная, где будет стык, в крыло заранее вставляешь болты, потом отпускаешь его, можно толкнуть посильнее для пущего эффекта, хотя эта штука и под собственным весом летит точно в цель. Как итог, если разметка не сбилась, болты сами попадают в паз, остается только гайку накинуть. Ну, а если сбилось чего — все равно работы меньше.

— Только, — неожиданно прервал мои мысли Мелехов, — мы в итоге другую схему приспособили.

— Какую?

— Доброволец Потапов из иркутских предложил, — довольно замахал руками Мелехов. — Берем две трубы овального сечения — одну побольше, другую поменьше. В одну загружаем болты, в другую гайки, на конце — стопор в виде петли. Укладчик положил рельсы, трубы опускаешь с двух сторон от них, и у тебя сразу и болт, и гайка на месте. Остается с одной стороны только молотком ударить, с другой — подкрутить. И все готово. А если что по размеру не попадет, трубу всегда можно рукой немного подвинуть, в общем, очень удобно.

— Принимается, — решил я.

А в голове невольно мелькнула мысль: получится ли придумать еще и что-то вроде гайковерта? Может, запитать от генератора на поезде или сразу на воздухе под давлением — его рядом, в котле, тоже достаточно. Или не усложнять? Была у моего деда как-то механическая дрель. Посередине ручка, несколько передаточных дисков, и скорость вращения вырастала раз в десять относительно руки. Не очень современно, но в наших условиях и такой аналоговый инструмент будет очень хорош.

Тут я обратил внимание, что несмотря на вполне оптимистичные новости Мелехов не спешит радоваться.

— И что мы еще не учли? — вздохнул я.

— Рельеф, — повторил за мной Мелехов. — Когда вручную клали рельсы, потом, если что, подравнивали. Холмики срывали, ямки засыпали или бревнышки подсовывали. Но когда поезд едет через мгновение после укладки, так уже не получается. Мы пытались придумать, как выбрать путь так, чтобы все это учесть, но… Или не получается, или слишком долго. А вы ведь все так же хотите уложиться в минуту на секцию?

Конечно, я точно не знал, сколько времени будет правильно закладывать на такую операцию, но хоть с каким-то ориентиром всегда лучше, чем без ничего. А там на месте и скорректировать можно.

— Да, только так, — кивнул я. — Текущей скорости в 200–300 метров в час нам катастрофически не хватает. Нужно выйти хотя бы на километр, лучше больше.

— Тогда, может, у вас есть идеи, как можно лучше выбирать путь для дороги? — кажется, Павел Анастасович был уже в отчаянии, раз решил при всех просить помощи. — Мой новенький, Лосьев, кажется, скоро начнет вздрагивать при словах «железная дорога». Да и я недалеко от него ушел.

Я прокручивал в памяти образы самых разных устройств, которые могли бы помочь. Как заметить любые неровности… Или! Кажется, Мелехов уперся в однажды сделанную ошибку, при том что всего лишь нужно было сделать шаг назад и оглядеться.

— А если не искать путь, а просто ровнять землю? Всю! Целиком! — предложил я.

— Делать почти полноценную насыпь? Это будет гораздо дольше, чем