сейчас с ними, грубо говоря, хуёвые отношения, потому что они очень даже вероятно хотят моей и, возможно, Уонкиной смерти, я ничего не придумал лучше, как положительно ответить на идею моей соратницы, а именно — сделать это через принадлежащую, конечно же неофициально, Синдикату банду.

Вдобавок к информации мы прикупили десяток разных стволов с боеприпасами к ним, а также амуниции, которую легко будет надеть и полному, и тощему человеку разного пола и возраста. Не знаю, для чего такая разносторонность, но думаю, что так даже лучше, раз уж и вариантов-то особо и не нашлось.

Сейчас-то мы уже как раз и приехали к скинутым через сообщение координатам.

Старое покинутое СТО недалеко от узкой реки. За главным зданием был небрежно припаркован беленький грузовик с полуприцепом в параллелепипед, украшенным в выцветший рекламный щит на русском, где девушка со смешным вытянутым лицом одетой в купальник в правой части всей картины держала в руках пачку куриных яиц.

Подойдя к нему, я взял ключи, воткнутые в замочную скважину у водительского места, и прошёлся до задних стальных дверей. Вставил сначала неправильной стороной. Перевернул, повторил попытку и распахнув дверцы, которые с неприятным металлическим лязгом отошли в стороны, моему, то есть, нашему виду предстал обещанный товар.

По ходу времени выяснилось, что им оказались три средних металлических ящика, два чёрных с эмблемой армии Синего Сектора, четыре маленьких белых под стать аптекам в лице надписи на русском «скорая гуманитарная помощь», а также один небольшой в прямоугольную фигуру, выполненный в серых тонах.

Его-то я и оставил на самый конец, когда мы остановились на берегу небольшого озера, недалеко от единственной грунтовки, где на соседнем берегу (~16 км) в минимум десяти милях располагалось поселение. Припарковались, сделав из машин подобие буквы «T». Дал задачу девушкам готовить из того, что мы купили по дороге, а сам отправился в лес за хворостом. Он и у опушки присутствует, однако мне претило находиться на солнце, так что ничего, похожу с пистолетом-пулемётом наперевес, да разведаю местность. Девушки также говорили, что могут съездить за древесным углём, но я отказался, ссылаясь на то, что просто нет надобности.

Удивительно, что здесь меня встретил не хвойный, и даже не тёмно-зелёный леса, а смешанный. Находясь под небольшим впечатлением, я не переставал глядеть в оба, смотря и под ноги, и вдаль. Собирая хворост в грязный наплечный мешок из плотной ткани, в голове моей проигрывался примерный план местности. Его я всегда составлял, дабы… Честно, не помню уже. Это как привычка или автоматизированная команда, работающая без моего участия.

Где-то через час, когда я уже перестал собирать сухих представителей, и когда я ушёл от девушек примерно на две мили (~3,2 км), на пятидесяти градусах от меня я услышал чьи-то утробные стоны.

«Хм… Насилуют кого-то?.. Если так, то я обязан подойти и пристрелить ублюдка».

Руководствуясь правильным выбором, который вдарил в моё сознание словно молотком, я как можно тише продвигался к источнику человеческого шума. Сто футов (~30 м) были преодолены за неестественно долгую минуту. Стоны стали гораздо более отчётливыми, и… нет, это не изнасилование, здесь просто маленькая девочка хныкает, сидя на сухой траве и глазки потирает, имея нелицеприятное красное, как лазер в космосе, лицо.

Закинув пистолет-пулемёт, прикреплённый к моему телу оружейным ремнём за спину, я вышел из кустов встав во весь рост.

— Соплячка, потерялась? — стараясь не испугать ребёнка спросил я как можно дружелюбнее.

В ответ та вжалась в себя, упав на спину опираясь на грязноватые ручки, и, видимо не имея больше сил плакать, просто замерла как мёртвая, будто её это могло спасти от потенциального животного хищника. Да чёрт возьми, любой другой поймёт, что ты живая.

— Ты понимаешь меня? — присел я на одно колено, находясь в пятнадцати футах (~4,6 м) от неё.

Ноль реакции, всё так же сидит.

Сейчас бы здесь иметь Уонку, которая смогла как минимум успокоить и узнать, где её родители. Но я не Уонка, а до жути ужасный в общении с детьми человек. Не имея достаточной приспособленности к подобного рода навыкам обращения со столь глупыми низкорослыми людьми, я могу с лёгкостью в возможном будущем затмить все титулы «Лучшего отца года». Правда я не знаю каким образом и как я вообще могу стать отцом, если на то уж пошло, но я знаю точно, что мне нужно что-то делать с этой малявкой.

Я удручённо выдохнул, от моральной усталости опустив на мгновение голову.

Может, попробовать её уговорить рассказать, что да как? Но… она же, как я понимаю, в сознании не ебёт, что я говорю. А может тогда просто жестами спросить? Идея отличная.

Подойдя поближе, я подождал момента, когда она поднимет голову, — к сожалению испуганно, — и принялся пытаться спросить, где сейчас ходят её родители. Естественно, что девочка максимально неправильно меня поняла, и закатив глаза при этом тяжело дыша, просто вырубилась, не справившись со стрессом.

— Пиздец… Вот тебе и достижение… — пробормотал я хриплым голосом, не придумав ничего лучше, как взять её удивительно лёгкую на руки и двинуться обратно к месту дислокации.

Весь путь я размышлял на тему воспитания. Например, как бы воспитала меня мама, или, достаточно ли хорошо преподнёс мне жизненный опыт Эрл с дядей.

Когда я уже подходил, девочки, не сразу поняв в чём дело, краем глаза встретили мою персону. Первой поняла Уонка, которая, как подобает заботливой особе, с ходу ринулась навстречу, не волнуясь о том, что опрокинутый стул вместе с собой унёс и небольшую металлическую ёмкость с водой неизвестной температуры, стоящую под ним. Женева, как я невольно заметил периферийно, лишь проводила нас беглым взглядом, продолжив набирать ложкой, судя по всему, суп.

— Что с ней? — первое, что спросила Уонка, подбежав ко мне.

Я остановился, внимательно присмотревшись к малявке.

— Отключилась… — я принюхался, отвратно отстранившись. — а ещё и вдобавок обоссалась. — и как я до этого не чувствовал.

— А где её нашёл? — не без труда бережно взяла она её из моих рук; я не был против.

— Глубоко-о-о в лесу, — пальцем указал я в примерную сторону. — там, где дальше поселение.

— Бедненькая ты моя, ну куда ж ты так ходишь… — дальше я не слышал, так как после моего краткого объяснения она приняла решение покинуть меня.

А я в общем-то и не против. Решил было снять солнцезащитные очки, но едва ли не ослеп от солнца, которое своими “радостными” лучами ебашило мне по самое не хочу. Поэтому запомните дети — без чёрных очков и в самом густонаселённом