Но, что, если этот список гораздо более обширен?

Что, если все беды от нынешнего набега имперцев на территории Федерации — заслуги самих Диктаторов?

Что, если…

— Михаил, — негромко оповестила о своём присутствии черноволосая; я повернулся к ней. — Тебя что-то беспокоит?

— М-м, нет, — нагло соврал я, глядя в не различимые карие глаза.

— Врёшь. Врёшь и не краснеешь, — я ощутил её искреннюю улыбку.

— Как ты можешь видеть хоть крошечные изменения в моём лице в такой… — обвёл я рукой небольшой участок местности. — чёрной жопе.

— Я сказала образно, — расслабленно выдохнула она. — Не стоит находить в каждой подобной фразе скрытый смысл. Это так, на будущее.

— Не находил, — нахмурился я.

— Но попробовал, — подошла она ближе.

Внук, тебе бы сейчас утащить её в кусты.

Что? Совсем от старости с ума сошёл? Какой утащить?

Я говорю тебе буквально — упади с ней в куст, стоящий позади тебя.

Да не буду я заниматься с ней любовью в кустах! И к тому же, я ведь в него только что ссал!

— Почему ты оглядываешься? — едва видно поддалась она вперёд.

Ты делал это в другом месте.

Как в другом? Я как был здесь, так и остался.

Надоел упрямствовать! Живее делай, как говорю!

И чувствуя, как меня что-то подтолкнуло в спину, я невольно схватил Уонку руками, прижав плотно, и поняв, что хотел до меня донести дед всё это время, мигом кинулся в неколючие кусты.

— Миша?! Зачем ты… — прикрыл я её рот ладонью с надетой перчаткой.

— Тише, — прислушался я к звукам. — Просто молчи и не елозь. — обратил я внимание на то, что она зачем-то хаотично двигает ногой.

В ответ она недолго что-то тихо промычала и успокоилась.

Снайпер?

Нет. За вами следят.

А засели мы сюда для того, чтобы привлечь внимание? — попробовал я угадать.

Тоже нет. Наблюдатель решит подойти и, будь хорошим внуком, убери его.

Личные счёты со смертным? — усмехнулся я.

Нет. Мне нужно, чтобы он умер. Остальное тебе знать необязательно.

Ну… как скажешь, — скептически отнёсся я к его просьбе, но говорить что-либо против не стал.

Через четыре минуты и тринадцать секунд начало слышаться, что будто кто-то набирает сапёрной лопаткой песок, а после его сразу же скидывает.

И это шаги. Такие медленные, словно принюхивающиеся.

Я присматриваюсь к еле различимому силуэту, сливающегося с ночной тьмой, и как можно быстрее достав из кобуры пистолет произвожу выстрел в туловище. А после него второй, третий… Плохо, что я мало понимал, куда попадали последующие выстрелы из-за выходящего пламени из ствола. Когда противник с вопиющей болью глухо упал на песок, я, не вставая, вышел из кустов, подошёл к нему и вырвав из его правой ладони, судя по всему, какую-то винтовку, вырубил с локтя.

Теперь убей его.

Может не надо?

Убей прямо сейчас.

Положив пистолет в кобуру, я подошёл к вырубленному встав на уровне головы и принялся топтать лицо, покрытое балаклавой. Уонка смотрела на это хрен пойми как. Мне это было неважно. Нужно же как-то успокоить себя, верно? Вот и убедившись в том, что он никогда больше не посмеет встать, присмотрелся к его бронежилету, предварительно достав маленький фонарик из кармана плаща.

Третий уровень. Теперь неудивительно, что все выпущенные восемь пуль мелкого калибра таки оставили его в полуживом, но в более-менее дышащем состоянии.

Забрав три полных магазина, полуавтоматическую винтовку со сбитым от падения прицелом ночного виденья и магазин к пистолету с интегрированным глушителем, я двинулся обратно вместе с Уонкой, убедившись в полной безопасности от деда, наблюдающего за мной.

Но всё было бы слишком просто, дойди мы безо всякой хуйни…

Глава 59

— Тебе не холодно? — вскользь спросил я, издали наблюдая за поставленными в T-образной форме машинами.

— Немного, — выдохнула она облачко тёплого пара, стоя впереди меня.

Я снял свой плащ и накинул его на её плечи.

— Спасибо, — поблагодарила она, надевая его как подобает.

— Да не за что, — я сделал несколько шагов вперёд и остановился. — Ты бы в оба глядела. Чувствует моё подсознание что-то неладное… — я повернулся к ней. — Женева спала, когда ты выходила наружу?

— Я не заглядывала к ней.

— Хоть слышала храп?

— Она обычно не храпит. Даже звуков никаких не издаёт, — негромко ответила она.

Привычка, наработанная за службу в вооружённых силах, или же просто факт?

— Ладно, пойдём дальше, — возобновили мы шаг. — И ты это… пожалуйста, больше не приставай ко мне, когда я сплю. Сама же знаешь, что мне кошмары снятся, а тут ещё твои шуточки приходится каким-то неведомым образом переваривать.

— Хорошо. Я постараюсь, — только и сказала она обычной интонацией.

Температура низкая. Влажность удовлетворительная. Фоновый шум, в лице стрёкота насекомых, завываний лёгкого ветерка и удалённых ударов волн об естественный рельеф, успокаивал, но я знал, и знаю до сих пор, что всё сущее — обман, а ложь, извергающаяся всеми людьми без моего исключения — стандартная практика, которая льётся отовсюду.

Я был начеку. Я старался различить каждое шевеление в темноте, даже если это просто ветер качнул высокую траву, даже если это мои глаза обманывают меня, образовывая во всё поле зрения постоянно появляющиеся, словно бегающие, прыгающие, вечно озорно играющиеся непонятные соринки, так похожие на текстуры военных камуфляжей, ставших для меня уже давно чем-то привычным, как закреплённый в наплечную кобуру пистолет.

Но тогда я не знал, что чересчур расслабился, что не учёл одну опрометчивую деталь, создавшую целую стофутовую (~30 метров) лестницу, где каждая ступень ознаменует время до полного краха.

В один миг в мою грудь прилетела пуля, остановленная бронежилетом. Противник использует явно не винтовочные и не бронебойные патроны. Так бы в меня пронзилась маленькая хренотень, которая не оставила мне выбора.

— Ух… — выдохнул я, чувствуя, как в мгновенье в той области образовался целый бум ощущений, коих хотел бы навсегда забыть.

Упал на колени.

Эта острая ноющая боль сломанных рёбер не сравниться ни с чем.

В следующую секунду я слышу очень приглушённый хлопок. Использование глушителя на оружие, использующее дозвуковые патроны. После него в меня прилетает ещё одна пуля, угодившая в самый низ бронежилета.

Сжал я челюсть и ладони, решая стрелять или не стрелять ответно.

Это Женева. У неё бионические глаза, да ещё и стреляет с пистолетного патрона. Вряд ли кто-либо в здравом уме будет ставить прицел с ночным виденьем на планку пистолета.

Времени нет. Здравый смысл ещё не покинул меня.

Я, ослабив хватку в ладони, в которой была винтовка, по-актёрски упал лицом в песок полностью расслабившись.