– На что ты намекаешь? – побледнел Клиффорд.

– Сам знаешь.

– Что ты имеешь в виду?!

– В сторону, офицер.

Он готов был взорваться, но вместо этого пришлось отступить. Это было тактически верно. Безумно хотелось заковать ее в наручники и никуда не выпускать, пока не ответит на все его вопросы под полиграфом, но так нельзя. Это уже походит на преступные действия – похищение и удерживание в неволе. Как раз то, чего он желал, но не мог себе позволить.

Девочка ушла, даже не хлопнув дверью, а аккуратно притворив ее. Вот настолько ей было плевать на его постыдное бешенство, вот настолько она сама не злилась, и было ей безразлично, что он там чувствует и на какое насилие готов пойти, лишь бы ее удержать.

Лучше бы хлопнула, ч-черт возьми! Это оставило бы надежду на примирение. Но безразличие не оставляет шансов ни на что.

Он сел и попытался успокоиться, глядя на кресло, в котором она только что сидела, и на стол между ними с незаконченной партией в нарды. Нина выигрывала, как всегда, и не посчитала нужным завершить игру, когда завязался спор.

Но поругались они по другой причине. Нарды тут не при чем. Теперь вообще не до игр. После такой серьезной ссоры Нина больше не сядет с ним за стол – перекинуться в картишки, как ни в чем не бывало.

Все. Сорвалась с крючка. И он сам виноват. Не только промолчать не смог, но и вовремя остановиться. Забавно, как быстро разрушается иллюзия душевной близости. Только что ты был убежден, что можешь доверить человеку все, рассказать и спросить, что угодно, и он не будет злиться, осуждать, менять к тебе отношение. И вот вы знаете друг друга несколько лет, а потом ругаетесь всего пару минут, и этого достаточно, чтобы наговорить ужасных гадостей.

Теперь трясет от внезапного инсайта: все разрушено, и как прежде больше не будет, даже если очень постараться. Мгновение перечеркивает вечность, а разбитая кружка никогда не станет целой. Была ли эта кружка целой с самого начала?

Накануне облавы Клиффорд решил немного надавить, но расслабился и увлекся. Он сам заговорил о Сете, что было огромной ошибкой: Нина сразу же напряглась. То, как она реагировала на имя этого ублюдка, злило Клиффорда до лихорадки. Никто не реагирует так на людей, которые им неинтересны. А Нине должно быть все равно! Ревность душила его, сжимала каждый внутренний орган, будто хотела лопнуть.

Откуда-то в нем взялась уверенность, будто Дженовезе ему принадлежит, раз уж он несет за нее ответственность. Он забыл, что девчонка ненавидит, когда ее принимают за безвольную вещь. В общении с нею демонстрировать даже каплю такого отношения недопустимо.

Малейшее давление на ее свободу вызывало мгновенную реакцию. А сегодня он перегнул палку и получил ровно то, что заслужил. Она вернула ему его гнев, многократно усиленный собственными линзами. Лазер [18] ненависти обжег Ларса так, что он до сих пор дымился. Сгоревший дом, в котором никто больше не будет жить.

Сначала он пытался осторожно выведать у Нины, что ей известно об этом парне, какие слухи ходят в школе, не случалось ли с его участием необычных историй, какие между ними отношения, дружат ли они. Нина с безразличным видом отзывалась о Сете в позитивном ключе – то ли честно, то ли чтобы заставить ревновать, этого Ларс так и не понял, но до того взбеленился, что начал излишне эмоционально переубеждать подопечную.

Загибая пальцы и стараясь сохранять спокойствие, он перечислил все известные ему грешки Сета Ридли, описал все приводы в участок, нападение на офицера полиции при исполнении, неоднократное участие в драках и рэкете, подозрения в более серьезных преступлениях, негативные характеристики из бывшей школы и вообще все, что знал, чтобы очернить парня в ее глазах, опустить ниже плинтуса.

Не в силах остановиться, Клиффорд не забыл упомянуть также о возможной связи Сета с наркобизнесом Нью-Хейвена, хотя эта информация была не просто под секретом, но и не доказана.

Услышав последний факт, Нина подняла брови и молча бросила зары [19]. Кубики выпали на 5 и 6. Они вместе смотрели на них некоторое время и не шевелились.

– Ну и зачем ты мне все это рассказываешь?

– Я должен тебя обезопасить. Ты ошибаешься в нем. Мне как ответственному за тебя лицу не все равно, кто находится рядом с тобой.

– Ой, не прикрывайся полномочиями, – скривилась Нина. – Где же ты меня с ним вместе видел?

– Это не имеет значения по сравнению с информацией, которую я тебе рассказал. Ему стоит держаться от тебя подальше. И я это устрою.

– Значит, ты копаешь под всех, с кем я провожу время? Следишь за мной, что ли? – Спрашивая, Нина почему-то не выглядела удивленной, а спокойно скрестила руки на груди. Защитная поза.

«Не от меня тебе надо защищаться», – с досадой подумал Клиффорд.

– Не под всех. Ридли новенький, а потому привлек мое внимание. Повторяю, я твой социальный воспитатель и имею полное право знать, в какой среде ты находишься.

– Ты врешь, офицер Лоуренс Клиффорд, хоть и знаешь, что я ненавижу вранье больше всего на свете. Говоришь, стал копать под Сета, потому что он новенький, однако с тех пор, как он им стал, прошел практически год, ведь он перевелся в нашу школу после зимних каникул. Но что-то я не вижу досье на Рамона Веласкеса, который пришел совсем недавно и успел натворить бед. Сет ведет себя тише воды, в то время как Веласкес представляет для меня реальную угрозу, но его ты игнорируешь.

– Представляет угрозу? Что ты имеешь в виду? – Ларс даже привстал.

– Ты мне ответь, всевидящее око. Это ведь тебе не все равно, в какой компании я провожу время, в какой среде нахожусь и под чье влияние попадаю.

– Если он тебя обижает, только скажи.

– Расслабься, я сама с этим разберусь. Как и прежде.

– Почему я только сейчас узнаю, что кто-то угрожает моей подопечной?

– Потому что я не побегу тебе жаловаться, будто сама не могу разобраться. А еще ты заврался. Пытаешься Ридли выставить монстром. Что он тебе сделал?

– Лучше скажи, что тебе сделал Рамон Веласкес. Одно твое слово, и ему конец.

– Сам узнай, если ты такой всесильный. Заодно, может, накопаешь мне слабые места этого клоуна, которые я смогу использовать против него.

– Хорошо, но я все равно категорически против Ридли. Услышь меня, он действительно опасный тип, и есть подозрения, что за ним стоят еще