– Эти люди не были виновны ни в чём, – говорит она тихо. – Только жили в деревне, куда мы с тобой пришли чужаками.

– И что теперь? – злится Союль. – Винить себя в смерти других, когда не ты их убивала? Глупость. Уйдём отсюда, пока монстры Бёнчхоля не вернулись полакомиться трупами.

Харин стирает с щёк солёную влагу и плюёт в сторону. Ругается сквозь зубы, чтобы не бросать злые слова прямо в лицо мужу. Он жестокий и злой, и нет в нём ничего человеческого, он родился монстром и умрёт монстром. Потому он не поймёт боли Харин, даже если она вырвет сердце у него из груди и раздавит ногой.

– Я похороню всех в деревне, – говорит она, но на Союля не смотрит. – Потом отыщу того, кто сдал нас Бёнчхолю. Сожру его, напитаюсь его энергией и знаниями и тогда найду самого Бёнчхоля. И убью.

Союль уже не сдерживается в выражениях, хотя тела жителей деревни ещё не остыли, а пепел от сгоревших домов не осел на землю.

– Ты собираешься подвергать себя опасности ради мести за тех, кто тебе даже роднёй не был, одумайся! Сейчас ты должна спрятаться и не показывать носа, чтобы Бёнчхоль и его квисины тебя не нашли. Они убьют тебя так же, как убили всех этих несчастных, – такой судьбы ты себе желаешь? Я тебе не позволю.

– Не позволишь что? Решать, что мне делать? Мстить? Брось, Хан Союль, ты мне не отец, чтобы запрещать что-то.

Тот багровеет, глаза наливаются алым. Харин не замечает этого, она трясёт головой и идёт в сторону деревни, оставляя токкэби за спиной.

– Я твой муж, дурная лисица! – рычит Союль ей вслед и нагоняет в сгоревших воротах, табличка от которых отвалилась и упала на чёрную землю под ногами.

– Я согласилась стать твоей женой только ради убийства Бёнчхоля, – напоминает ему Харин. – Если ты отказываешься помогать мне, то хотя бы не стой у меня на пути. С этого дня мы с тобой расходимся разными дорогами, Хан Союль.

Союль хватает её за локоть и дёргает к себе. Его лицо – абсолютно непроницаемая стена из холодной ярости, в глазах застыл гнев вперемешку с ужасом.

– Что?.. – цедит Харин. – Где я не права, а?

– Ты не в себе, – выдыхает ей в губы Союль. Пальцы стискивают руку Харин с такой силой, что та немеет. – И не можешь отвечать за свои слова сейчас, потому я пропущу их мимо ушей. Возвращайся к берегу.

– Отвали от меня.

Союль смотрит на Харин до тех пор, пока солнце не скатывается к горизонту, окрашивая небо в оранжево-алый – точно в облаках отражается багровая от крови земля.

– Никуда ты не пойдёшь, – отвечает наконец токкэби и закидывает Харин себе на плечо.

Она брыкается, кусается, рычит, но гоблин сильнее ослабшей кумихо, и сейчас он уносит её прочь из сгоревшей деревни и прочь от мёртвых людей, что стали Харин новой семьёй.

– Потом ты поблагодаришь меня, глупая лиса, – обещает Союль. Харин от бессилия не может даже заплакать.

Файл 14. Зубы в два ряда

Это неправильно, уверенно думает Тэун. Это нелогично, немного сомневается Тэун. Это нереально, совсем нерешительно полагает Тэун. Он бы брыкался и орал, как в детстве, когда в детском доме им проверяли зубы и уши, если бы в горло ему впивалась зубами какая-то мистическая хтонина. Но рычит в интимной близости от него Харин, и это её клыки впиваются в глотку Тэуна совсем рядом с его сонной артерией. Кажется, Тэун стремительно теряет кровь.

Кто-то поможет ему или?..

– Отвали от него, эй! – кричит Юнсу, только сейчас выскочивший из джипа. – Погодите, что за… Госпожа Шин?!

Ему вторит властный голос Союля:

– Только тронь руками мою жену, я…

– Тогда сами её оттащите! – рявкает в ответ Юнсу. – Стойте, что?!

У Юнсу сегодня день удивительных открытий.

«Аккуратнее будь, дядя, госпожа лиса сама себе опасна», – раздаётся в ухе голос пацана. Дух мальчика пересел в эйрподсы Тэуна и пока что неудовольствия не выказывал, а теперь ещё и пригодился, ну надо же!

Тэун упирается руками в ключицы Харин и шепчет – как он надеется, успокаивающим тоном:

– Харин, милая, убери зубки, а?..

Всё его тело горит. Тэун уверен, что дело тут не только в том, что кумихо из корейских сказок натурально пьёт у него кровь из горла, но и в бусине, что пульсирует в желудке, точно второе сердце.

– Тэун, да скинь с себя её! А вы, господин Хан, не мешайте мне, я…

«Простому смертному тут не место».

– Я в порядке, – отзывается Тэун. Он не в порядке. – Я только немного… Харин, детка, прошу тебя, давай не на людях, мы тут…

У Харин когти, и они впиваются в плечи Тэуна, у Харин сил больше, чем у Тэуна, и она держит его в тисках, у неё острые зубы, и, кажется, Тэун потеряет сознание, прежде чем сможет скинуть с себя лисицу. Когда она поцеловаться предлагала, она такие страсти имела в виду?..

«Что делать-то, умник?!»

«Терпеть».

– Вы что-то собираетесь делать? – кричит Юнсу. – Она не в себе!

– Следи за языком! – тут же отвечают ему Тэун и Союль – в один голос, только Тэун хрипит, а его внезапный соперник скалится, точно он не токкэби, а волк. Хотя далеко ли такому монстру от настоящего животного?

У Тэуна перед глазами разлилось рыжее море волос Харин, а в волнах между – светлые облака в небе, и всё это могло бы стать самым романтичным моментом в их непростых отношениях, не рычи Харин как зверь прямо ему в ухо.

– Харин, успокойся, – доносится над ними обоими голос Союля, и сам он склоняется к распростёртой по Тэуну лисице: – Давай, колючка моя, оставь этого несчастного. Отдай ей бусину, она успокоится.

«Не отдавай, иначе умрёшь».

Что значит, умрёшь?! Спросить это Тэун не успевает: в очередной раз дёрнув головой, он теряет один наушник, и голос пацана на мгновение прерывается.

«Дядя, будь…»

– Не самая удачная идея, ей бусину сейчас отдавать, – отвечает Тэун, глотая половину звуков вместе с солёной кровью. – Она, может, сама меня отпус… Юнсу-убери-пистолет-ради-Тангуна, Союль, не трогай его! Твою мать!

Тэун слышит щелчок затвора, Харин всё ещё рычит, Юнсу стреляет в землю рядом с ней, она взвизгивает и разжимает зубы, и сразу становится легче дышать. Перед глазами Тэуна смазывается рыжее пятно волос Харин с чёрным – Союль тенью скользит мимо и оказывается прямо перед Юнсу и хватает его за горло почерневшей рукой. Всё это