Союля, раз уж тот оказался типом не только наглым, но и раздражительным до бешенства. Но это всё потом, не сейчас.

«Сейчас надо вывести одного гоблина на чистую воду, пока есть такая возможность. Он явно знает больше, чем говорит, и шамана этого если и видит впервые, то не первый раз сталкивается с подобной смертью. Странно он всё-таки на дерево косится. Что с ним не так?..»

– Звони местному отделу, – говорит Тэун Юнсу. Тот с подозрением косится на Хэги и Сэги.

– Уверен? Уже?

– Давай, у меня есть план.

Юнсу отходит в коридор, чтобы набрать номер местного отделения полиции.

– А ты, – Тэун кивает в сторону Союля, пока тот рассматривает тело старика, – обыщи его поскорее, потом им займутся наши ребята.

Союль усмехается, и Тэун невольно вспоминает, что его пасть может раскрыться так широко, что гоблин заглотил голову Юнсу, не поморщившись.

«Надо бы оградить напарника от всех этих мутных дел…»

– Детекти-и-ив, – тянет Союль с явным удовольствием, – ты считаешь, обычным смертным эти ритуальные убийства по плечу?

Тэун щурится.

– Ну, кое-что и мы понимаем, не делай из нас дураков.

– Зачем мне это, вы сами себя компрометируете каждый день. Убийства множатся, полиция бессильна, а тем временем по вашему городу шастают твари, страшнее которых никто из людей никогда не встречал.

– Кто, например?

Давай, наглый богач, выдай все свои тайны. У людей, наделённых властью, есть один существенный недостаток: они всегда уступают в борьбе со своим эго. Хвастаются деньгами, силой, знаниями, если предоставить им такую возможность, желают доказать свою значимость, едва ты посягаешь на их сферу влияния.

Давай же, король земли, докажи, что ты такой же, как и люди, жадный и высокомерный чеболь.

– Например, квисины. Обиженные злые духи, которых в мире людей обитает больше, чем ты можешь себе представить. Вас, глупых смертных, от их влияния спасает только моё бесконечное терпение. И Харин.

Тут Тэун тормозит с выводами и запинается на логической цепочке мыслей.

– Харин? Она тут при чём?

– Всё-то тебе скажи, – фыркает Союль. – Ты разве не сунул свой длинный нос во все её дела? Нет ещё? Я считал, ты наглее. Впрочем, понимаю тебя.

Он делает шаг к Тэуну и смотрит на него так, словно знает его лучше, чем кто-либо ещё.

– Я бы тоже боялся узнавать больше о смерти своих родителей.

– Что?..

– Конечно, если бы они у меня были, – добавляет Союль совершенно равнодушным голосом. И отходит от Тэуна, оставляя его с чувством липкого обмана, обволакивающего кожу по всему телу.

Гоблин бросает Тэуну короткий красноречивый взгляд – что, съел? – и возвращается к своим прихлебалам.

– Тут у старика рука испорчена, – сообщает Хэги.

– У него всё тело испорчено, придурок, – вторит ему Сэги.

Если Хан Союль думает, что какие-то скользкие намёки сведут Тэуна с ума, то он ошибается. Не так-то умён этот тип, каким себя выставляет: разузнал о детективе многое, даже в его прошлое влез, чтобы теперь бросаться мерзкими комментариями в сторону его погибших родителей… Тэун фыркает и самодовольно расправляет плечи.

В ловушку из страха он не попадётся, потому что разучился его испытывать. Последний раз Тэуну страшно было в ночь аварии, на мосту, залитому ливневой водой с растекающимися по поверхности бензиновыми разводами.

– Не надо было спасать тебя!

Значит, этот крик принадлежит не развившейся за последующие годы в мыслях Тэуна вине, а женщине. Настоящей женщине, по-настоящему спасшей шестилетнего мальчика, которому чудом удалось выжить. Не пристегнулся вовремя и вывалился из окна падающей в воду машины – вот что написано в отчёте об аварии в материалах дела, которое Тэун разыскал в первый же год своего поступления на службу. Но, может, там было что-то ещё, что он не заметил?..

«Эй, пацан», – зовёт Тэун притихшего тхэджагви. Странно, что Союль его ещё не обнаружил – бусину-то он учуял…

«Могла ли тебя кумихо спасти? – догадывается пацан. – А сам как думаешь?»

Подумать серьёзнее Тэун не хочет – сейчас надо показать одному умнику, что детектива Квана не так уж легко обойти в гонке за звание первого упрямца на районе.

– Слушай, Союль, – зовёт Тэун с того места, где гоблин его оставил. Тот лениво поворачивается – ну? Тэун лыбится во все свои тридцать зубов (два ему выбили в драках). – Для какого ритуала сжигают труп, а?

«Ни для какого», – подсказывает пацан.

– Ни для какого, верно? – повторяет за ним Тэун. Союль мрачнеет. – Значит, это был акт устрашения для свидетелей, а? Или специально для одной лисички? Это ещё предстоит выяснить.

Тэун самодовольно вскидывает подбородок перед Союлем. Тот убрал руки в карманы брюк и усмехается одним уголком губ.

– Думаешь, если понял какую-то мелочь, то со всей серией убийств справишься? – спрашивает гоблин.

Тэун с готовностью кивает.

– Видишь ли, – замечает он, – я ужасно удачлив и упрям и не привык сдаваться, особенно если речь идёт о делах сердечных.

– Она тебя сожрёт, – растягивая каждое слово, предупреждает Союль.

– И пусть, – отвечает Тэун. – Напугал кита креветкой.

Улыбки сползают с лиц обоих как по команде. Теперь Тэун смотрит на Союля со злостью, которую больше не может прятать.

– Ещё раз ты будешь угрожать мне секретами, которые тебя не касаются, я…

– Что? – шипит гоблин. – Что ты, жалкий смертный, сделаешь мне, пятисотлетнему токкэби? Ты всего лишь человек с силой кумихо, и этой силы тебя очень легко лишить.

– Я не против. Отдам Харин всё, что она попросит. Она – не ты, красноглазый урод.

Хэги и Сэги оставили сгоревшего шамана в покое и не сводят хитрых глаз с пылающего холодной яростью хозяина. Тэун молчит.

Ну, покажи ещё раз свою тень! Теперь я знаю, как её одолеть!

Сделать никто из них ничего не успевает – во двор возвращается Юнсу, нарастающее напряжение сдувается, как воздушный шар.

– Полиция будет тут через пятнадцать минут, – говорит он и только потом поднимает глаза к Тэуну и Союлю. – Я что-то пропустил?

– Не попадайтесь мне на глаза, детектив Ли, – предупреждает Союль и как-то недобро косится на Юнсу. Тэун мрачнеет ещё больше и стискивает пальцы рук в кулаки.

Союль подзывает к себе Хэги и Сэги.

– А мы уходим, – отвечает он, хотя его никто ни о чём не спрашивал. – Ты, – кивает он в сторону Тэуна, – ни во что опасное в ближайшие сутки не влезай.

– Какой ты заботливый! – ахает Тэун. Хэги и Сэги гогочут, Союль кривит губы.

– Я приду, чтобы из твоего поганого тела бусину вытащить, – поясняет он. – Поэтому ты должен приберечь себя до этого момента, а потом хоть подохни в канаве – мне наплевать.