Тэун видит, когда выползает из-под обмякшей – сознание потеряла? – Харин и переворачивается на живот. Фигуры Союля и Юнсу, замершие в шаге от него, расползаются перед глазами, точно в зрачки вставили рулоны старой киноплёнки, и те, покрываясь мелкими пузырями, разъедающими кадры по краям и изнутри, воспламеняются и сгорают.

– Не сме… – захлёбывается Тэун – кровь льётся из открытой раны на шее, там нет кожи и куска мышц, в теле нет сил, не подняться, а Союль сейчас задушит Юнсу прямо перед Тэуном. – Отст… Хан Союль!

От злости и страха за Юнсу вспыхивает всё тело – Тэуна подбрасывает внешней силой, словно в Ыджонбу сейсмическая активность, та толкает его в сторону напарника и смертельного врага, которым обратился гоблин. Тэун встаёт перед разъярённым гоблином, закрывает испуганного Юнсу ссутулившимися плечами. Отнимает руку от горла – кровь больше не хлещет из открытой раны, и раны-то нет, и Тэун почти в порядке, если не считать подскочившего к горлу сердца, которое разбухает и бьётся в гортани, пока желудок наполняется чужеродной, не его, энергией.

– Отойди, – выдыхает Тэун. Юнсу охает, Союль скалит зубы.

– Это не твоя сила, – цедит он, и глаза у него вспыхивают алым, а за спиной вырастает посреди дня густая чёрная тень. В ней слышится завывание ветра, человеческие стоны, в ней видятся руки, они тянутся прямо к Тэуну и…

«Хватай их, дядя», – говорит пацан в одном сохранившемся наушнике. Тэун, недолго думая, выбрасывает вперёд ладонь и сжимает её на дымчатом запястье случайной руки. Та дёргается, вся тёмная материя вокруг Союля дрожит. Вторая рука ползёт из черноты помочь первой, и Тэун хватает и её тоже.

«Так, а теперь-то что?!» – запоздало задумывается он.

«Держи крепко», – бросает пацан.

– Пус-с-сти-и-и-и, – шипит Союль, лицо перекашивается злобной гримасой, нет, это рот расползается в стороны, в расщелине показываются зубы в два ряда, и Союль теперь похож на змея, и разве так выглядят гоблины в своём естественном облике?

«И разве за такого, как этот урод, можно было выйти замуж?!»

– Не тронь моего друга, тогда отпущу, – плюёт Тэун с удовольствием.

– Ты не в том положении, чтобы торговаться с токкэби, – скалится огромной зубастой пастью Союль. Стоящий позади Тэуна Юнсу так громко дышит, будто его сердце качает кровь за двоих.

– Неужто? – щурится Тэун и стискивает пойманное запястье сильнее. То даже перестаёт дёргаться. – А по-моему, сил у меня предостаточно, чтобы тебе ручки в узел связать.

Бусина Харин придаёт Тэуну больше энергии, чем он рассчитывал, и у токкэби нет шансов: драться с носителем драгоценности своей любимой лисицы он не станет, а у Тэуна маловато мозгов, чтобы обходиться с ней аккуратно. Та пульсирует, гонит по телу кровь, аж голова кружится.

– Отзови. Свою. Хрень.

Союль тоже видит её, светящуюся бусину внутри Тэуна. И только потому, скрипя зубами, соглашается:

– Ладно, сейчас ты победил.

Тэун отпускает обе руки – они же из дыма, как простой смертный мог держать такое и не морщиться? – и те уползают обратно в тень. Союль выпрямляется, выравнивает дыхание и прячет ряды зубов под срастающейся на скулах кожей. Теперь Тэун знает, что его холёный вид – вовсе не натуральное обличье. Тень за его спиной растворяется в воздухе, словно её и не было.

– Никогда не вставай у меня на пути, Кван Тэун, – предупреждает Союль.

– Никогда не поднимай руку на моих друзей, – отвечает ему в тон Тэун. Юнсу за его спиной падает на землю. Союль, заметив это, хмыкает.

– Пусть твои друзья не наводят пушку на мою жену.

Как же бесит.

– Она не твоя жена, – наконец-то говорит Тэун.

– И она сейчас сбежит, – встревает вдруг Юнсу.

Союль оборачивается, Тэун выглядывает у него из-за плеча, Юнсу высовывается следом. Харин, о которой они все немножечко подзабыли, пошатываясь, отступает от их троицы, широко распахнув глаза. Ярко-жёлтые, лисьи.

– Харин? – икает Тэун.

– Милая, – зовёт Союль.

Прищурившись, Харин переводит взгляд с одного на другого, а потом, как и предположил Юнсу, с шипением бежит от них прочь.

– Стой! – кричит Союль ей вслед, но замирает, когда она перемахивает через забор дома напротив и пропадает совсем. Четыре сияющих рыжих хвоста за её спиной напоследок мелькают в воздухе. – Проклятье. Это всё ты виноват.

– Пошёл ты… – бросает Тэун, хотя токкэби не уточнил, кого имеет в виду. Всё равно, пошёл он. Сейчас вообще не тот случай, когда нужно сваливать друг на друга вину и огрызаться – разумнее кинуться за Харин и не дать ей себе навредить. В таком состоянии она способна… Да на что угодно, наверное. Что может сделать сошедшая с ума от страха кумихо?

Например, убить кого-нибудь.

– Ты куда? – спрашивает Юнсу более испуганным, чем ему наверняка хотелось бы, голосом. Тэун, расчёсывая место укуса – удивительно, там и кожа срослась, и шрама не осталось даже! – решительно шагает в сторону дома, за забор которого перемахнула Харин.

– Иду искать её, – бросает Тэун через плечо и приваливается к ограде. Высокая, просто так не запрыгнуть. – Давай, Юнсу, подсоби.

– Я?

– А кто?

За спиной Тэуна раздаётся демонстративно тяжёлый вздох.

– Так ты её не найдёшь, если будешь по следу идти, как псина цепная, – говорит Союль.

– Вот уж кого спросить забыл! – тут же огрызается Тэун и оборачивается. – Между прочим, у меня отлично искать получается. Я лучший детектив округа, кочерыжка.

На лице Союля отражается удивление – или его подобие, – и он кривит пухлые губы, точно обиженный ребёнок в парке развлечений.

– Моя ненаглядная уже в Пхеньяне, если не дальше, – отвечает он, растягивая слова, будто малолетка тут Тэун. Технически это правда, должно быть. Сколько там токкэби лет; пару-тройку столетий, Джи говорил?

– А у меня её бусина, – отбрыкивается Тэун. – Она приведёт куда надо.

– Именно, – кивает Союль. – И поэтому ты едешь со мной. Едешь, а не бежишь, придурок ты недобитый. Послал же Тангун удачу такому идиоту…

Он отряхивает пиджак от пыли, осматривается по сторонам, хмурится. Чего он ждёт?

– Ну едешь, так едешь, – недоумённо ворчит Тэун. – Запрыгивай тогда в тачку, – и указывает на джип Юнсу.

– Эй! – сразу же возмущается тот. – Не повезу я больше этого монстра.

– Юнсу.

– Он меня убить хотел!

– Да, меня тоже, – кивает Тэун. – Обычное дело.

Юнсу так не кажется, и Тэун, разумеется, понимает это, но сейчас препираться с другом не хочет совсем. Не могут они, что ли, оставить разногласия насчёт того, кто кого и когда пытался прикончить, на потом? Сперва надо отыскать Харин, пока она не натворила бед.

– Не поеду я с вами, – вздыхает Союль. – Хэги, Сэги! Живо сюда!

Буквально