Мой план был в лучшем случае непродуманным, но гордость – и ощутимый страх за близнецов – не позволяют мне сдаться.

Низкая температура в сочетании с истощением, должно быть, играет со мной злую шутку, потому что, когда я в следующий раз осматриваюсь вокруг, я замечаю поблескивающий… след?

Это… волшебная пыльца?

Я моргаю, уверенная, что это просто лунный свет отражается от снега под странным углом, но полоса искр появляется снова: она куда-то поворачивает и исчезает.

И ничто во мне не кричит не следовать за полосой странного света, хоть и надо бы.

Это мерцание меня завораживает? Поэтому я не в силах устоять? Неужели леденящий холод напрочь отморозил мне мозг? Или это просто приступ несвоевременного любопытства?

Какова бы ни была причина, я не останавливаюсь обдумать свои мотивы, а, спотыкаясь, иду за причудливым светом.

Ноги погружаются в глубокий снег до колен, а глаза слезятся от жалящих снежинок, бьющих мне в лицо. Порыв ветра толкает меня назад, словно предупреждает не ходить дальше.

Когда все это закончится, надо будет всерьез подумать о переезде куда-нибудь в тропики. Низкие горные температуры, снежные насыпи и безжалостные шторма у меня уже в печенках.

Я добираюсь до изгиба горного склона, за которым исчезла волшебная пыль. Глубоко вдохнув горный воздух, заглядываю за угол.

Там лишь обрыв – и отвесная скала, вдоль которой идет тропка примерно в шестьдесят сантиметров шириной.

Не надо, Эмбер. Даже не думай об этом.

Я прикусываю губу, пока инстинкт выживания борется с инстинктом, требующим защищать других. О последнем я до недавнего времени не подозревала, но, оказывается, он силен. Только сумасшедший прошел бы по этому выступу, следуя за чем-то, что ему, возможно, показалось. Но, может, по ту сторону ждут своего спасения двое детей.

Я уже знаю, какая часть меня победит, но мне нужно несколько мгновений, чтобы собраться с духом и выйти на узкий выступ.

Ступив вперед, я обнимаю каменную стену – буквально – и сантиметр за сантиметром двигаюсь вперед.

Порыв ветра ударяет в скалу, мои волосы развеваются в разные стороны – внизу живота все замирает.

Сердце гонит кровь по венам так быстро, что теплеют кончики ушей.

Сверху на меня сыплются мелкая галька и грязь. Грубый камень впивается в подушечки пальцев и щеку: я прижимаюсь к безжизненному склону горы и жду, когда ослабнет порыв ветра.

Возможно, я из более прочного теста, чем обычный человек, но я не бессмертная. По крайней мере, не полностью.

«Что за дурацкая идея. Просто на голову выше всех других глупых идей. Ты идиотка самой высокой пробы», – мысленно ругаю я себя, ковыляя по тропинке.

Существует огромная вероятность, что близнецов уже нашли. Они, вероятно, отогреваются в академии, рассказывая ученикам о своем приключении, пока учителя пытаются решить, какое наказание для них придумать.

И все же я здесь, практически взбираюсь на склон горы, преследуя фею Динь-Динь, – и ведет меня только след волшебной пыли.

Нога скользит на кусочке замерзшего льда, и я падаю на колено. Отдельные камни падают в темную бездну подо мной, и желудок подступает к горлу.

Нужно поворачивать назад. Слишком опасно. Один мощный порыв ветра – и меня поглотит необъятная бездна тьмы под ногами.

Я осторожно поворачиваюсь в другую сторону, планируя вернуться тем же путем, каким пришла, и тут перед лицом танцуют отблески света.

Дернувшись назад, я ударяюсь непокрытой головой о скалу и лед с такой силой, что голова идет кругом. В точке удара мгновенно рождается вспышка головной боли. Ее пальцы обхватывают голову и сжимают череп.

Заведя руку за спину, я ощупываю рану, морщась при соприкосновении с ушибленной частью. Пальцы становятся влажными от алой крови.

Отлично, прям как по заказу. Поранила голову во время восхождения на гору: без страховки, в разгар усиливающейся метели, пытаясь спасти детей без продуманного плана.

Гениально.

В этот момент передо мной вновь проносятся блестящие искры. Они петляют, парят, вращаются. Двигаются наперекор падающему снегу – от этого кружится голова, и я крепко зажмуриваюсь.

– Ладно, я поняла. Я тебя вижу. Хватит уже.

Медленно открыв глаза, я вижу парящий в воздухе в нескольких метрах от меня шар мерцающих огоньков размером с мой кулак.

Его искры подрагивают и разлетаются во все стороны, как от бенгальского огня на День независимости. Хрустальные хлопья кружатся в вихре вокруг маленького шарика света, но он не двигается.

Он будто смотрит на меня. И это начинает меня пугать.

– Я собираюсь вернуться туда. – Я тычу большим пальцем себе за спину и поворачиваюсь, готовая убраться отсюда к чертовой матери.

Шар подлетает ближе и вибрирует у моего лица.

Я вскрикиваю и снова падаю на задницу. Одна нога соскальзывает с уступа и свисает с края.

Я дергаю ее назад, выгибаясь так, чтобы тело полностью оказалось на твердой земле.

Бенгальский огонь резко дрожит, меняя цвет с металлического на сердитый красный.

Малыш явно недоволен.

Оторвав зад – и достоинство – от земли, я начинаю двигаться в том же направлении, что и раньше, и маленький дух – или кто он там – кажется, успокаивается. Он летит передо мной, освещая и указывая путь. Время от времени отлетает вперед, а затем возвращается, чтобы убедиться, что я все еще иду за ним.

Его поведение напоминает мне любимого пса одних моих приемных родителей. Он вел себя точно так же, когда хотел, чтобы ты шел за ним. Он даже подпрыгивает, напоминая собаку, скачущую по полю.

– Что, девочка, малыш Тимми упал в колодец? – спрашиваю я.

Шар мигает красным цветом и снова загорается бело-золотистым, игнорирует мой вопрос и продолжает уводить меня все дальше от безопасности.

В конце концов узкая тропинка вдоль края утеса просто исчезает. Больше идти некуда, только вверх или вниз.

И «вниз» означает падение, возможно, с огромной высоты. В лунном свете не видно земли.

А «вверх» означает очень крутой подъем, на который я бы решилась только с правильным снаряжением и страховочным тросом.

– Ну все, мой маленький приятель. – Искра проносится вокруг, явно пытаясь заставить меня двигаться. – Дальше дороги нет.

Я отступаю, решив на этот раз проигнорировать бенгальский огонь – но он залетает мне за спину и толкает в зад.

– Ого.

Эта штуковина материальна.

Он толкает меня еще раз – отмахиваться от него бесполезно. Этот мелкий паразит быстр – и силен. Он толкает меня вперед сантиметров на пятнадцать, и я чуть не срываюсь.