Если она настолько тревожится лишь из-за того, что чувствует к ней Стил, мне жаль ее вдвойне. Я абсолютно не разбираюсь в отношениях, но их со Стилом связь явно нездоровая. И даже не важно, намеренно ли он игнорирует ее чувства или просто не подозревает о них. Важно то, что эта неопределенность причиняет Нове боль. Она достойна лучшего. И будь я на ее месте, я бы тоже хотела для себя чего-то получше.

– Ты просто невероятна. В курсе, да?

– Эм. – Это явно был не комплимент.

– Боже. – Она жестко усмехается и, покачав головой, снова отрывисто поворачивается к двери, уже готовая распахнуть ее. – Не все вертится вокруг тебя.

Стоп… что? Сделав резкий шаг назад, я пару секунд покачиваюсь на верхней ступеньке, а потом выпрямляюсь и шагаю вперед. Хватаю Нову за рукав дизайнерского пуховика и разворачиваю ее к себе.

– Нова, прости, я не понимаю, что…

Она вырывается из хватки.

– Ты права – не понимаешь. Ведь это не тебя дурой выставили. А меня. – Она тычет пальцем себе в грудь. Ее нижняя губа дрожит, и Нова прикусывает ее.

Ее глаза от слез влажные или просто слезятся от морозного воздуха?

– Я… мне так жаль.

– Жаль? Как здорово. От этого все проблемы решились сразу. – Она скрещивает руки на груди, ее веки трепещут, но щеки пока сухие. – Уверена, теперь все сплетни о том, как я вешаюсь на Стила, растворятся сами собой. И все точно просто забудут о том, как жалко… – Слова застревают у нее в горле, и Нова прочищает его. – Как жалко я выглядела, пытаясь привлечь его внимание.

У меня ноет сердце. Нова ведь злится не на меня – она злится на себя. Я не знаю, чем ей помочь. Я не могу повернуть время вспять и отменить ее поступки. Сожаление – эмоция, которая больно жжет изнутри даже самых сильных нефилимов.

– Никто не считает тебя жалкой.

Она поджимает губы и бросает на меня недоверчивый взгляд. Заверения ей сейчас не нужны, но что еще я могу сделать?

– Что мне сделать?

Она пару секунд молчит, а потом заговаривает. Ее настороженный взгляд полон уязвимости.

– Знаешь, что ты можешь для меня сделать? Быть честной с самой собой. Без толку скрывать правду.

Стоп… Я думала, проблема не во мне.

– Я не слепая. – На ее лице отражается неподдельная боль. Я ненавижу себя за то, что чем-то причинила ее Нове. – Я же вижу, что между вами что-то есть.

– Взаимная неприязнь и недоверие?

– Очень смешно. – На ее лице вновь проступает раздражение, стирая даже намек на уязвимость.

– Какие уж тут шутки, – ворчу я себе под нос.

Нова выгибает идеально выщипанную бровь.

– Ты же не хочешь сказать, что ничего не чувствуешь к Стилу? Что в глубине души не хотела бы быть с ним?

Я открываю рот, чтобы ответить, и вспоминаю о том, что случилось в спектральном мире. Какая-то часть меня действительно претендует на Стила. Я пытаюсь ее задушить, но она все еще там.

Черт возьми, может, я и не признаюсь себе в своих чувствах. Но даже если я и чувствую что-то к Стилу временами, кто сказал, что нужно этим чувствам поддаваться? Когда я в последний раз проверяла, в мире еще существовала штука под названием «свобода».

Я втягиваю в рот нижнюю губу, ломая голову, как мне объяснить ситуацию, которую я и сама до конца не понимаю.

Нова усмехается, не дожидаясь, пока я соберусь с мыслями.

– Ага, так я и думала.

– Все не так просто, как тебе кажется…

Дверь позади Новы распахивается, и оттуда вываливается Эш. Она смотрит на нас диким, как у испуганной кобылки, взглядом.

– Вы близнецов видели?

– Грейсона и Стерлинга? Только на втором уроке. С ними что-то случилось?

– Не с ними – с Блейзом и Авророй. Они пропали.

– В каком смысле «пропали»? – требовательно спрашивает Нова, мгновенно меняясь в лице от беспокойства.

– Да, ты о чем? – добавляю я.

– Никто не видел их с полудня. Их не было на занятиях днем. Учителя подумали, что они играются в одном из бункеров академии – кажется, они думают, что там забавно прятаться, – но все бункеры проверили.

– Ну, они ведь должны быть где-то неподалеку, верно? Они бы не ушли из академии, да?

– Ха. – В смешке Новы ни намека на юмор. – Ты, видимо, плохо знаешь младших Дюранов. Эти двое везде неприятности найдут.

– Может быть, это и ерунда, но в восточных землях обвалы. Они могли случайно свалиться куда-нибудь, а если так… – Эш запускает руку в волосы. – То дело плохо.

Восточные земли? Мы с Диконом и Стилом как раз оттуда пришли.

– Мы только что оттуда. И не заметили ничего необычного. Кто-нибудь уже обыскал территорию? – Вечер уже уступил место ночи. Академию окружают светлые ореолы, но за их пределами царит тьма. – Может, они в фазе? Прячутся в другой реальности?

На обыск и мира смертных, и спектрального мира понадобится вдвое больше времени. Но если бы они перешли в фазу, кто-нибудь мог бы пройти мимо, не заметив их. Это же все равно что невидимость.

– На самом деле именно там почти все и ищут. Учитывая недавние нападения Отрекшихся, все волнуются чуть сильнее обычного.

С другой стороны двери раздается грохот, и я вздрагиваю. Эш и Нова поворачиваются на шум и вскидывают руки, готовые к бою.

– Мне все равно, что я ранен, – раздается голос из-за закрытых дверей. – Я их найду.

Итак, Стил в курсе о пропаже младших близнецов.

Двери распахнулись и с грохотом ударяются о стену академии. Стил выходит наружу, натягивая чистую рубашку, за ним по пятам идут Грейсон и Сейбл.

Я отступаю на пару метров, чтобы не мешаться под ногами.

– Стил, немедленно возвращайся в медицинское крыло, – требует Сейбл, но тот топает вниз по ступенькам, не обращая на нее внимания.

На лице и руках у него ни следа камешков и крови от нашего спарринга, но я мельком вижу незажившую рану, когда он натягивает через голову рубашку с длинными рукавами.

Грейсон кладет руку на плечо Сейбл.

– Я пойду с ним. Все будет в порядке.

– Он даже не знает, с чего начинать. Не говоря уже о том, что он умрет от переохлаждения, если выйдет в таком виде. Если бы он задержался всего на несколько минут…

– Нет! – Стил разворачивается и бросается обратно вверх по ступенькам, с яростью смотря на Сейбл. – И пары минут хватит, чтобы их кто-нибудь сцапал. Может, они уже…

Наверное, с моих губ срывается какой-то возглас, потому что Стил резко поворачивает голову в мою сторону.

– Ты. – Он обвинительно тычет в меня пальцем, и я отшатываюсь. Исходящую от него ярость почти можно потрогать. – Это твоя вина.