который каждую перемену сидел в наушниках, уткнувшись в свои комиксы, — вот и все. Конечно, он был типичным отаку, но не настолько, чтобы вызывать у кого-то отвращение. Хенми была несколько шокирована: она и не думала, что можно вот так безо всякой причины ненавидеть кого-то.

Чэген достала из кармана салфетку и промокнула выступившие на глазах слезы. Хенми обняла ее за плечи и стала успокаивать, хотя сама не понимала зачем, ведь кто действительно нуждался в утешении, так это Тхэсу, а вовсе не Чэген. Однако сейчас был не тот случай, когда можно было рассуждать о справедливости.

— Короче, я сваливаю. Скажешь классруку, ладно? Я пришла сегодня, потому что он сказал, но как вижу этого Тхэсу, ничего не могу с собой поделать.

Девочки вернулись в класс. Хансэм посмотрела на них с подозрением, как будто заметила что-то странное. Хенми стала спешно собираться.

— Давайте завтра тоже после уроков соберемся ненадолго и закончим.

Чэген молча взяла свой рюкзак и первая вышла из класса. Тхэсу вышел следом за ней, однако пошел в противоположную сторону.

— Что это с Чэген? — спросила Хансэм, когда Хенми уже была в дверях.

— Ты о чем?

— Почему она такая надутая?

— Ничего она не надутая, — отмахнулась от нее Хенми и пошла по коридору к лестнице.

Хансэм быстро поравнялась с ней и снова спросила:

— Ты, говорят, идешь сегодня к Чингуку?

— Что?

Хенми резко остановилась и в недоумении уставилась на Хансэм. Та с торжествующей ухмылкой продолжала наступать:

— А что мы так удивляемся? Не идешь?

— Кто тебе это сказал?

— Так ты идешь или нет?

— А тебе какое дело?

— Что, нельзя даже спросить?

— Не иду, — отрезала Хенми и снова пошла вперед.

— Правда? Сегодня же у него день рождения, говорят.

— И что?

— Он тебя разве не пригласил?

Хенми почувствовала себя загнанной в угол. Ничего зазорного в том, что она получила приглашение на день рождения друга, не было и быть не могло. Но она прекрасно знала своих ровесниц: не успеет наступить завтра, как вся школа будет гудеть об этом, а там и до учителей дойдет. Потом начнутся всякие дурацкие слухи, от которых ей покоя не будет. Хенми понятия не имела, как люди выкручиваются из подобных ситуаций. Но вдруг, словно голос свыше, ей в голову пришла спасительная мысль. Мысль эта тут же облачилась в слова и вылилась через ее рот в атмосферу:

— Он не меня пригласил, а… а Аен.

При этой неожиданной новости глаза Хансэм вспыхнули от любопытства.

— Правда? Хм, ну надо же, — она понимающие закивала головой. — А я думала, вы с ним встречаетесь.

— На самом деле с ним Аен встречается, но ты же знаешь, как у нее с этим. Поэтому мне приходится иногда вместо нее говорить с ним и вообще…

— А, ну теперь все понятно! — перебила Хансэм. — То-то я смотрю…

— Она все просит, чтобы я пошла с ней, а.

— Вот ненормальная! И что, ты пойдешь?

— Пока не знаю.

Хенми стало немного стыдно от того, что Хансэм так легко купилась на ее спонтанную ложь, но в то же время в ней проснулось некое чувство превосходства, какое, вероятно, ощущает мастер, который только что изобрел нечто невероятно полезное. Она сотворила что-то из ничего и тут же смогла этим воспользоваться. Еще с минуту назад ее приперли к стене, а сейчас она вдруг стала хозяйкой положения. Она решила не останавливаться на достигнутом и сделала еще один ход:

— Да, кстати про Чэген. Она сказала, что ненавидит Тхэсу, поэтому не будет с нами украшать школу.

— Да ты что? — глаза Хансэм загорелись еще больше. — Вот дура! Что ей сделал Тхэсу?

— Да уж.

Хансэм схватила ее под локоть. Хенми никогда не нравилось ходить под руку с другими девчонками, но в этот раз она не стала вырываться. Вместо этого она молча улыбнулась Хансэм, и та вцепилась в нее покрепче.

31

Сочжи весь день не переставала думать о Киене. Они были знакомы уже много лет, но таким, как сегодня утром, она его еще ни разу не видела. Она вдруг осознала, как много о нем не знает. Сирота, которому не на кого положиться в этом мире, всегда немного мрачный и не склонный шутить, но все же безобидный и явно не способный на козни, он отчасти был похож на старого математика, утратившего былые способности и всякий интерес к жизни, или на одного из тех мужчин, которые нарочно ходят с печальной миной, чтобы пробудить в женщине материнский инстинкт; при этом он никогда не производил впечатление злодея или подлеца, и Сочжи он всегда казался человеком, который тщательно вооружился непреклонной отчужденностью, свойственной лишь зрелым, повидавшим виды мужчинам, и ни при каких обстоятельствах не поставил бы чувства во главу угла. Однако все это было равносильно признанию в том, что она о нем совсем ничего не знала.

Сегодня он показался ей совсем не тем Киеном, которого она знала все эти годы. Он выглядел потерянным, словно человек, который только что кого-то застрелил. Это сравнение пришло ей на ум из-за недавнего случая в новостях, когда какой-то госслужащий убил жену перед тем как идти на работу, а потом весь день не находил себе места и даже заявил в полицию о ее исчезновении, сказав, что якобы не может до нее дозвониться, но в конце концов сам во всем признался. Муж вполне мог убить жену. А что, разве не так? Мужчины же по природе сильнее и агрессивнее. Никогда не слушают, что говорят им женщины, и плохо переносят критику…

Что же было в той сумке, которую он дал ей на хранение пять лет назад, а теперь просил срочно принести? Все эти пять лет ее мучило любопытство. Тогда, уже практически на закате первого венчурного бума, когда вовсю набирали популярность социальные сети, помогающие найти бывших одноклассников, и один удачный веб-сайт мог принести миллиарды вон, они встретились с ним впервые после долгого перерыва, и Киен вдруг протянул ей небольшую мужскую борсетку.

— Ты не могла бы подержать это у себя?

— А что это?

Борсетка закрывалась на миниатюрный кодовый замок с тремя рядами цифр и была довольно плотно чем-то набита.

— Я тоже немного увлекся писаниной и сочинил тут кое-что, а дома оставлять боюсь. Там и мои дневники тоже. Мари пока не знает, это секрет.

Сочжи была крайне удивлена: она совсем не ожидала, что Киен вдруг решит написать роман. Она, конечно, знала, что он много читал и увлекался кино, но никак не