в Кронштадте стабилизировалась. Восставшие, намеревавшиеся захватить корабли и угрожать оттуда столице обстрелом из трёхсотмиллиметровых орудий добились немногого: они смогли одержать временно верх на крейсере «Аврора» и эскадренном броненосце «Андрей Первозванный». Правда, вскоре выяснилось, что захваты кораблей ничего восставшим не дали: для орудий главного калибра в погреба были загружены только практические снаряды, которыми по городу стрелять — обывателей пугать. Кроме того, офицеры и верные правительству матросы на обоих судах, вооружившись, смогли продержаться до подхода подкреплений, которые окончательно ситуацию переломили в свою пользу. На «Первозванном» отличился капитан корабля, Георгий Оттович Гадд. Возбужденные водкой и балтийским чаем (смесь спирта с кокаином) матросы-анархисты прорвались к крюйт-камере, где застали Гадда с гранатой в руке. Он стоял над картузами, из которых был высыпан порох. Группа повстанцев вынужденно сложила оружие, а офицеры броненосца, собравшие верных матросов и вооружившие их, вскоре пришли на выручку капитану. Главное — на «Аврору» навели пушки верные правительству корабли, легкий крейсер типа «Диана» ничего столь мощному аргументу противопоставить не мог. А призывы радиостанции «крейсера революции», как окрестили батлшип моряки-анархисты, (а там находилась самая мощная на флоте установка) остались без ответа. Захват мортирной батареи Демидов тоже оказался фактом бесполезным, ибо обстрелом города угрожать не мог — мортиры предназначались для пальбы по морским целям, а не сухопутным. К утру сопротивление на батарее было подавлено. В руках восставших еще оставалось здание старой гаупвахты да часть моряков-анархистов сумели сбежать в форт Петра I, где сочувствующие товарищи помогли им укрыться. А это уже было более серьезно, ибо форт предоставил укрытие мятежникам и позволял им накопить силы для нового витка насилия.

(Мортирная батарея Демидов, названа в честь одного из комендантов Кронштадта)

Пётр не выдержал. Ждать развития ситуации в Зимнем для него было подобно пытке. Рано утром, когда еще не рассвело, катер доставил Петра и его ближайшее окружение в Кронштадт. Через несколько минут на пирс вслед за регентом высадилась охрана, набранная из пластунов Дикой дивизии. На причале их встретил генерал от артиллерии Алексей Алексеевич Маниковский, который отдал рапорт о состоянии дел. С минуты на минуту должен был начаться штурм гаупвахты, куда уже подтянулись подтянуты ударники и полевая артиллерия. Алексей Алексеевич отдал артиллерии всю свою сознательную жизнь[1]. Причем, большая часть его военной карьеры была связана с крепостями: он командовал пушечной частью Либавской крепости, Усть-Двинской, и с 1906 года всеми орудиями Кронштадта. С марта 1914 года назначен комендантом главной крепости столицы и занимался укреплением ее обороны. В шестнадцатом получил звание генерала от артиллерии, что стало результатом его заслуг в повышении защиты столицы от вероятного визита германского флота, который значительно превосходил по своим возможностям силы Российской империи на Балтике. Но разработанная система минных полей, прикрытых крепостными батареями делала такой визит маловероятным.

(генерал от артиллерии Алексей Алексеевич Маниковский)

— Куда направляемся? — спросил Пётр Маниковского, он не настолько хорошо ориентировался в современном Кронштадте, но память Михаила ему подсказывала, что гарнизонная гауптвахта находится в другом месте.

— К старой гаупвахте, Ваше императорское величество! Это Санкт-Петербургские ворота. Это ее мятежники смогли захватить. На гарнизонной от них отбились. Караул сразу открыл огонь. Накануне бунта возникла большая драка у резервистов. Большевики с эсерами и анархисты что-то не поделили. Мы арестовали зачинщиков с обоих сторон. Вчера анархисты попытались пробиться к своим и освободить их. Когда не удалось — несколько десятков вломились в здание старой гаупвахты. Она сейчас используется как склад, но оружия там нет. Там связисты свое оборудование держат, провода и прочее…

За этими разговорами они подошли к Санкт-Петербургским воротам.

(старая гауптвахта, современный вид)

Одноэтажное серое приземистое здание с унылыми колоннами никакого впечатления не производило. Около него валялся одинокий труп какого-то матроса, из окна торчало дуло пулемета «Максим». Маниковский выбрал для наблюдения удобную позицию — и не очень далеко, и хорошо видно, всё как на ладони, и в сектор обстрела из здания они никаким образом не попадают.

— Приказал разобрать здание артиллерией. Но, думаю, они еще при первых выстрелах сдадутся. Хлипкие ребята.

А вот тут Маниковский ошибся. Ни при первых выстрелах, которые разорвались рядом с казармой, ни при вторых-третьих залпах трехдюймовок, никто не сдавался. Даже когда пулемет повстанцев заткнулся (потом выяснили, что тупо закончились патроны) морячки-анархисты не сдавались, продолжали огрызаться и даже пошли на прорыв. В плен попало только трое израненных балтийца. Впрочем, озверевшие от сопротивления ударники никого особо и не щадили. А вот здание гаупвахты оказалось серьезно раскурочено.

— Что дальше? — поинтересовался Пётр.

— Далее, Ваше императорское величество, предстоит штурм форта «Пётр I». Пока еще стоит утренний туман, всё уже готово. Кроме Первого отдельного ударного батальона к операции привлечены отряд моряков гвардейского флотского экипажа. Сейчас выставим дымовую завесу, и я приказал применить хлор. Всем нашим выданы противогазы. Чтобы могли друг друга отличить на правую руку всем повязаны белые повязки.

Пётр промолчал. Он наблюдал. Как в туман уходили отряд за отрядом, растворяясь в белом молоке, стоявшем над Финским заливом. Туман в зимнее утро вещь не такая частая, так что использовать погодные условия, дабы уменьшить потери штурмовиков регенту показалось более чем правильно.

(форт ПетрI , современный вид)

— Ваше императорское величество, сей форт большой угрозы не представляет. Тяжелое вооружение с него снято, а сама крепостица в качестве оборонительного сооружения не рассматривается. Это один из пунктов минно-артиллерийской позиции второго заслона. На его вооружении сейчас стоит батарея трехдюймовок, дабы противостоять тральщикам противника, да в качестве сигнальных орудий. Минная позиция второй линии проходит меж фортами Петр и Александр. Там хранится небольшой запас мин, минного снаряжения и снарядов. Восставшие ждут штурма со стороны дамбы, откуда сами проникли на территорию укрепления. Мы же под прикрытием дымовой завесы пойдем по льду. Гвардейцы выйдут из Кроншлота, ударники, как вы видите, из Купеческой гавани. Цель — захватить пристань и далее идти на штурм укрепления. Ветер благоприятствует применению хлора. Наша цель как можно уменьшить потери при штурме. По моим данным противогазов у восставших нет. Так что успех операции обеспечен.

(«Андрей Первозванный» фото 1912 года)

К полудню все закончилось. Гарнизонная гауптвахта не смогла вместить всех арестованных. В качестве тюрьмы было решено использовать помещения линкора «Андрей Первозванный». К трем часам пополудни Пётр взошёл на борт