Надо мне с глаз скрыться ненадолго. Как родители померли прошлой осенью, так жить стало не на что. Муж у меня был из военных, да по пьяни под телегу попал. Его родня меня сейчас и теребит. Приехали в Буй, ищут. Хотят забрать фамильные ценности… А их нет давно. Нужда была, вот и продала…

— Долгов много? — разглядываю бабу.

Не сломленная, не в унынии. Просто уставшая.

— Кроме тех ценностей, что родня мужа требует? — переспросила она. — Их я за долг не признаю. То моё… А так — двести. Это если по распискам смотреть. Ну и по мелочи ещё — соседям, аптекарю, стряпчему… Сотня наберётся, может, чуть больше.

Ольга замолчала и посмотрела в окно.

— Хочу в Москву перебраться. Образование есть, и опыт. С детьми всю жизнь нянчилась — думаю, место гувернантки завсегда там найду. Не сахар будет, знаю. Но что делать?.. Мне бы пару недель пожить тут, в глуши.

По лицу дамочки вижу — по ушам она мне ездит. Какие родственники? Зачем от них прятаться? Да и в большом городе затеряться намного проще. Раз сюда добралась, то и до Москвы бы смогла. Вон колечко на пальце из желтого металла продай — и на дорогу, и первое время будут тебе средства.

— Давай так, — начинаю злиться я. — Ты рассказала — я поплакал, пожалел тебя… Но не поверил. Приехать к родне в глушь из города… А сколько ты дядьку не видела? Да, думаю, никогда. В общем, или говори как есть, или — пинка под зад, и ступай с моего села, не оглядывайся. Минута у тебя. Время пошло.

Тетка разинула в изумлении рот, онемев от моей тирады. Да и кого она видит? Розовощёкого юнца, которому можно лапши на уши навешать, не получив в ответ отлуп!

Но, к её чести, женщина быстро взяла себя в руки.

— Резок ты, смотрю… Ладно. Хочешь правду? Слушай.

— Ехала я в Кострому, поначалу без плана — лишь бы подальше. В дороге вспомнила, что у мамы был племяш… То ли двоюродный, то ли троюродный, чёрт его разберёт. Сама его не видела никогда, но мать иногда ему подарки посылала.

— Как нарочно, попутчик объявился. С отхожего промысла возвращался в Шепетовку, что тут в трёх верстах. За две копейки довёз меня до твоего села. А мне всё равно где, главное — чтоб спрятаться…

И тут Ольга понизила голос почти до шепота:

— Ищут меня! Не полиция, не родня бывшая… Хотя та тоже ищет, здесь я не лгала… Иваны хотят на нож поставить!

— Какие, к чёрту, Иваны? — не понял я. Ну, не про старосту же моего она говорит?

— Родства непомнящие. Убивцы да воры разные… Всю весну я работала у купца Прошкина… Так себе купец, третьей гильдии, но деток у него четверо. А неделю назад ограбили его и убили! Я свидетелем случайным оказалась… Вот и бегу. Не от нужды — от смерти.

— А полиция на что? — изумился я такому повороту.

— Да что ж, они мне охрану приставят, что ли? — горестно вздохнула гостья.

— И ты всё бросила и уехала? — продолжаю допытываться я. — Документы есть? Покажи!

Ольга согласно кивает, выходит из комнаты и возвращается через минуту с небольшим саквояжем. Достаёт пачку аккуратно сложенных бумаг. Читаю. Рекомендательные письма… Дама говорит по-французски, знает русскую словесность, домоводство и прочее. Короче, профессиональные навыки подтверждены.

Моя гостья — Ольга Васильевна Мурова — действительно из мещан. Паспорт в порядке. Кстати, а где мой документ? Должен же и у меня быть, если у Ольги есть.

В принципе, теперь верю! Но нафига мне тут головная боль? Одного каторжника поймал… а если следом кто приедет? Я, конечно, в местную мафию не верю, но и проблем не хочу.

— А бросать-то мне, по сути, было нечего, — опять вздыхает Ольга. — Жила у купца.

Жена его… вдова, точнее — как мужа не стало, так и прогнала. С собой только корзинка да саквояж. Шубку овчинную жалко — бросила в спешке. Ну да ладно — до холодов ещё далеко.

— Что ж, можешь пожить у Кондрата. Сколько ему посулила? — наугад закинул удочку я.

— Десять копеек за неделю, — честно отвечает женщина. — А нельзя ли… тут у тебя в доме где-нибудь?

— Зачем мне чужой человек? Я тебя в первый раз вижу, — резко отказываю я — не вижу смысла разводить политесы. — И вообще — я сам собираюсь в Москву. Так что могу заодно и тебя захватить.

Вижу — разочарована дамочка. Но это её проблемы. К столу тоже не зову — у родни поест.

— Барин, может, чаю вам подать? —

встретила меня Фрося на выходе.

Подслушивала, что ли? Крутится рядом с моей комнатой, а ведь её каморка — в самом дальнем углу дома… Да никак девка заревновала? Ой, умора!

Ну а что? Гостья хоть и не девица, но вид имеет достойный.

— Не нужно, — отсылаю я прислугу.

Мысль про поездку пришла только что! В самом деле — заскучал я в деревне. И насчёт обучения надо вызнать. Вопрос, кого с собой взять, не стоит: Тимоху — за конюха, Владимира — за охранника. Ещё два места в карете свободны, ведь Мальчика придётся запрячь в пару к Мишутке — моему второму жеребцу. Хм… а может, Фросю взять? Или вообще поехать в карете вдвоём с Владимиром? Так свободнее будет. Обмозговать надо.

Глава 33

— Лешка, вставай! Леша-а-а… Лешь! — слышу нудный голос Матрёны сквозь сон. — Катька, нишкни, зараза!

— Чо надо? — с трудом открываю глаза.

Вообще-то вламываться в свои покои я дворню отучил. Хотя… если б это была Фрося… может, и не возражал бы. Приснилась, кстати. Она ли, не она — не скажу. Но сон был жаркий!

— Да что ж ты разоспалси-то так? Не захворал ли часом? Вон уж и к обеду дело, а ты всё в постеле лежишь!

Продираю глаза и точно — за окном яркое летнее солнышко.

— Ща встану! Матрёна, а что такое «нишкни»?

— Так это…ну… — растерялась нянька, как будто сама впервые задумалась, что именно означает слово, которым она всю жизнь пользуется.

Потягиваюсь, и бегом в туалет, потом, умывшись и сотворив молитву, завтракаю. Ну или обедаю уже.

—