Президент условия Редькина не примет — международный скандал! — и прикажет ликвидировать террористов. Чем это кончится, вы и без меня прекрасно знаете.

— Это единственное, что вы можете нам сообщить? — спросил Скоков, ехидно, с подковыркой.

— Могу добавить: в данный момент я — лицо неофициальное, — грустно усмехнулся Егоров.

— Ия здесь неофициально, — сказал Климов, посчитав, что вопрос Скокова относится и к нему.

— В таком случае, и мы будем действовать неофициально. — Градов выразительно посмотрел на Волынского. Взгляд спрашивал: ну что, браток, рискнем?

В это время дверь распахнулась и в кабинет вошли Красин и Яша Колберг.

— Здравствуйте! — сказал Яша. — Что здесь происходит? Закрытое партийное собрание? — Он пытался за шуткой скрыть свое недоумение и растерянность.

— Где Коптев? — строго спросил Скоков.

— Сбежал, — выдохнул Яша. — Мы ждали его сорок пять минут, но он так и не появился.

Наступила пауза, которой моментально воспользовалась Краковская. Она встала, резко отодвинув стул, и протянула Егорову исписанные мелким, убористым почерком листы.

— Больше вспомнить ничего не могу.

Егоров бегло просмотрел текст и передал его Климову.

— Если у этого господина вопросов не будет, вы свободны.

— И мы сможем уехать?

— Хоть завтра.

Краковская, не сдержав счастливой улыбки, посмотрела на Томку-са, Томкус — на Климова.

— У меня вопросов нет, — сказал Климов.

— Всего доброго, господа! — Краковская направилась к выходу, нов дверях задержалась, поджидая Томкуса, и, когда он присоединился к ней, сказала: — Успеха вам и… Бог в помощь!

— Спасибо, — ответил за всех Скоков.

Томкус посчитал бы себя за последнего идиота, если бы не понял, в какой переплет попали эмвэдэшники. Они, правда, и без его помощи вычислили Пузырева, но что-то не сработало, и последний опередил их — взял в заложники бабу, — Томкус отчетливо слышал ее жалобный голос по телефону — и, по всей вероятности, потребовал самолет Но эмвэдэшникам его предложение — поперек горла, и они сразу стали соображать, как достать Пузырева. А достать его трудно, поэтому он, Томкус, должен, нет, не должен, а просто обязан помочь им. Ведь они, по существу, спасли его от верной смерти и Краковскую, теперь его черед — долг платежом красен.

Томкус проводил Краковскую до машины, взял за локоть и, развернув, сказал:

— Милая, езжай домой и приготовь что-нибудь поесть.

— А ты? — опешила Краковская.

— Мне необходимо еще немного побеседовать с этими ребятами, кое-что выяснить. Понимаешь?

— Понимаю. Ноты недолго?

— Думаю, что нет. — Томкус распахнул дверцу машины. — Садись! — И шоферу: — Петро, отвезешь Людмилу Борисовну домой, и — свободен!

Охранник Миша Краев, открыв дверь и увидев Томкуса, немного удивился.

— Вы что-то забыли?

— Да.

— Проходите.

Томкус вошел в кабинет. Егоров бросил на него озабоченный взгляд и повторил вопрос Краева.

— Вы что-то забыли?

— Представиться, — сказал Томкус. — Я чемпион Европы по пулевой стрельбе из винтовки, снайпер, с пятисот метров кабану в голову попадаю.

— Очень приятно. Генерал-майор Егоров. — Егоров обозначил приветствие едва заметным наклоном головы. — Слушаю вас.

— Я хочу вам помочь. Я строил Пузыреву дачу, поэтому знаю участок и расположение комнат… как свои пять пальцев.

Яша весело хмыкнул и посмотрел на Волынского. Но вопрос задал Градов.

— С какой винтовкой работал?

— СВД, карабины — 5,6 и 7,62.

— По живым мишеням стрелять приходилось?

— Нет. Но… — Томкус чуть заметно побледнел. — Пузырев и его люди — отпетые мерзавцы! Так что не беспокойтесь, рука у меня не дрогнет.

Градов погасил сигарету и указал Томкусу на стул.

— Садись. В ногах правды нет.

Тревожно прозвенел телефонный звонок. Егоров снял трубку.

— Вас слушают.

— Виктор Афанасьевич? — спросил Редькин.

— Да.

— Вылет в четырнадцать тридцать. Вы должны подъехать к тринадцати ноль-ноль. Я поеду первым, вы — за мной. Будете страховать до самого аэродрома.

— Хорошо.

— И не вздумайте баловаться. У меня, кроме пистолета, перстень с цианидом…

— И вы ведите себя достойно. Если с Кудимовой что-нибудь случится, то мои люди найдут вас даже на Аляске.

— Договорились.

Егоров положил трубку и сказал:

— У него перстень с цианидом.

Градов мрачно улыбнулся и встал. Вслед за ним поднялись Волынский, Колберг, Томкус.

— Я с вами! — рванулся Родин.

— Нет, — твердо проговорил Волынский. — Езжай домой и готовь жене завтрак. — Он вскинул согнутую в локте правую руку, что со времен кубинской революции означало: «Родина или смерть!» — и тенью скользнул за дверь.

ГЛАВА 15

Ночью небо затянуло тучами и пошел дождь, который с небольшими перерывами сыпал до самого утра.

— Подходящая погода, — сказал Градов, вылезая из машины в ста метрах от дачи Пузырева. Он, как и Волынский и их новоиспеченный друг Томкус, был в армейской камуфляжной форме и соответствующе для предстоящего дела вооружен: два пистолета с запасными обоймами и два ножа, один — обоюдоострый — у пояса, второй — стреляющий — у щиколотки левой ноги. Лезвие этого ножа крепилось на рукоятке поверх мощной цилиндрической пружины, в общем, на вид — обыкновенный десантный боевой нож, но при нажатии стопорной кнопки пружина распрямлялась и лезвие с огромной скоростью летело вперед, бесшумно поражая жертву на расстоянии двадцати пяти — тридцати метров. Этим оружием пользовались не только спецназ, но и КГБ, и секретные службы всех стран Восточного блока.

— Яша, — сказал Волынский, — накинь плащ-палатку и сделай вид, что ремонтируешься.

— Я это уже наизусть выучил, — буркнул Яша. Он был явно недоволен, что в предстоящей операции ему уготовлена столь скромная роль.

Пояснения Томкуса полностью соответствовали действительности: участок — гектар, дом — двухэтажный, кирпичный, с подземным гаражом, забором — из бетонных блоков высотой в два с половиной метра. У ворот — второй гараж, тоже кирпичный, но он, по всей вероятности, приспособлен под караульное помещение.

— С него и начнем, — сказал Волынский. — Дальше — по обстоятельствам.

Они благополучно перемахнули через забор и затаились в густых зарослях малины. Волынский и Градов вытащили пистолеты, навернули глушители. Томкус, заметно волнуясь, еще крепче обхватил хозяйственную сумку, в которой лежала тщательно завернутая в тряпки армейская снайперская винтовка.

Градов еще раз осмотрелся и мягким, скользящим шагом двинулся вдоль забора. За ним — след в след — Волынский и Томкус. Метров через двадцать Градов остановился, осторожно раздвинул ветки, и Волынский, взглянув через его плечо, увидел боковую стенку гаража, который действительно переоборудовали под караульное помещение, полураспахнутую дверь и в лучах падающего с потолка яркого света охранника в камуфляжной форме. Он сидел за столом и, покуривая, читал газету. Его напарник спал, уткнувшись лицом в подушку.

Градов прикинул расстояние до противника, убедился, что оно слишком велико — одним прыжком, чтобы хрястнуть ребром ладони по шее, не достанешь, — и