коротки! Вся страна меня в последний путь проводит, и сослуживцы помянут и выпьют, ибо погиб я при исполнении служебных обязанностей».

Именно эту фразу — «…при исполнении служебных обязанностей…» — увидел Климов под фотографией Редькина, остальное читать не стал, побелел от злости и медленно побрел к лифту.

— Что с тобой? — озабоченно спросил старший следователь по особо важным делам Можейко, когда Климов вошел к нему в кабинет. — Ты бледный, как… — Не найдя сравнения, он вытащил из сейфа бутылку коньяка. — Выпьешь?

Климов отрицательно покачал головой.

— Зачем вызывали?

— Ну, во-первых, поздравить…

— С чем? — перебил его Климов, нутром чувствуя, что ему грозит очередная подножка.

— Как, ты еще не знаешь? Час назад из управления пришел приказ… Ты — полковник! Так что с тебя причитается… Банкет не зажмешь?

— С деньгами туго, — сказал Климов, переваривая новость.

— За это не беспокойся, подбросим. — Можейко взял с полки и положил на стол пухлый том. — Ну, а во-вторых… Прочитал я еще раз дело Глазова… В общем, должен признаться: поспешили, концы с концами не сходятся… Так что мой долг вернуть тебе его на доследование. Не возражаешь?

— Нет.

— Ну и хорошо. Забирай.

— А где справка, что Глазов умер насильственной смертью?

— В деле. Можешь проверить. Из-за нее, проклятой, весь сыр-бор и разгорелся.

«Изворотлив, как уж, — подумал Климов, сбегая по мраморным ступеням. — Но подожди, я до тебя еще доберусь».

Он выскочил на улицу и из первого же телефона-автомата позвонил Смородкину.

— В конторе спокойно?

— Спокойно и тихо, как на кладбище, — рассмеялся Смородкин. — Какой-то псих сообщил, что в нашем доме бомба тикает, ну, все и разбежались.

«Врет подлец!»

— А ты чего сидишь?

— Судьбу испытываю.

— Меня никто не искал?

— Родин. Он тебя ждет в кафе, напротив здания, из которого ты вышел.

— Что ему нужно?

— Он сказал, что не исключен вариант, что тебя оттуда на «воронке» вывезут.

Климов повесил трубку и пошел в кафе.

Родин сидел за крайним столиком, смотрел в окно и физиономия у него была, как у венецианского мавра, узнавшего про измену жены.

— Грустишь? — спросил Климов, присаживаясь.

— Я заказал два коньяка и овощи… Зачем тебя вызывали?

— Можейко дело вернул.

— Решил, значит, помочь следствию… — Родин с вызовом посмотрел на приятеля. — Впрочем, я бы на его месте поступил точно так же: трудно бороться с человеком, который для начальства — фаворит Верно, господин полковник?

— Перестань ерничать, — поморщился Климов.

Официант принес два пластмассовых стаканчика — в каждом по сто грамм — и овощи, получил с Родина деньги и мгновенно исчез.

— За тебя, — сказал Родин, — за твои полковничьи погоны!

— Дались тебе мои погоны, — раздраженно проворчал Климов. Он выпил и, сжав пальцы в кулак, превратил стаканчик в бесформенную массу. — Ты думаешь, я не знаю, что меня покупают? Знаю. И знаю — почему. Они догадываются, что я знаю о Редькине больше, чем положено знать рядовому милиционеру, поэтому пряник и бросили. Не поможет — возьмутся за кнут. Кнут не поможет — выбросят, как выбросили тебя и Скокова!

Климов пристукнул ребром ладони по столу и, помолчав, грустно добавил:

— Все мы должны держаться вместе, иначе будем висеть порознь!

ФРЕДЕРИК БРАУН

ЗЕМЛЯНЕ, ДАРЫ ПРИНОСЯЩИЕ

Рисунок А. Шахгелдяна

Дар Рай сидел у себя в кабинете, погруженный в раздумье. Из-за двери поступил мысленный сигнал, равнозначный стуку. Взглянув на дверь, Рай — тоже мысленно — велел ей открыться.

И дверь открылась.

— Входите, друг мой, — произнес Рай.

Он мог бы пригласить гостя телепатически, но когда двое марсиан оказывались наедине, разговор вслух считался более вежливой формой общения.

Вошел Эжон Ки.

— Что-то вы, Руководитель, засиделись сегодня допоздна, — заметил он.

— Верно, Ки. Но ведь до прибытия ракеты с Земли осталось меньше часа, а мне бы хотелось собственными глазами увидеть, как это произойдет. Да, да, мне известно, что, если они рассчитали правильно, ракета опустится на поверхность нашей планеты в тысяче миль отсюда, за горизонгом. Но даже если она примарсится вдвое дальше, все равно отсюда можно будет увидеть вспышку атомного взрыва. А я так долго ждал первого контакта с землянами! Пусть в этой ракете нет ни одного представителя рода человеческого, для землян этот контакт будет первым. Что до нас, то, хотя сотрудники нашей телепатической службы уже много веков читают их мысли, прибытие этой ракеты станет первым физическим соприкосновением марсианской цивилизации с земной.

Ки опустился в одно из низеньких кресел. — Вы правы, — согласился он. — К сожалению, я не очень внимательно следил за последними сообщениями телепатической службы и мне не совсем понятно, чего ради им вздумалось применить ядерную боеголовку. Разумеется, я знаю, что они считают нашу планету необитаемой, но все же…

— Они будут наблюдать вспышку с помощью установленных на их Луне телескопов и произведут — как это у них называется? — спектральный анализ. Таким образом они получат дополнительную информацию о химическом составе атмосферы и поверхностного слоя коры нашей планеты. Впрочем, имеющиеся у них сведения о Марсе большей частью ошибочны, хоть земляне и уверены в обратном. Будем считать запуск этой первой ракеты пристрелкой. Сами же земляне прилетят к нам во время следующего противостояния. И тогда…

Население Марса из последних сил цеплялось за жизнь, чтобы дотянуть до прилета землян. А точнее — остатки населения: маленький городок в девятьсот жителей. Марсианская цивилизация была много старше земной и она умирала. Один единственный город, девятьсот мыслящих существ — вот все, что от нее осталось. Однако марсиане хотели установить контакт с землянами не только из эгоистических побуждений.

Марсианская цивилизация развивалась в ином направлении, чем земная. Здесь не было сделано сколько-нибудь важных открытий в области точных наук, но зато науки общественные достигли такого высокого уровня, что за пятьдесят тысяч лет на Марсе не было совершено ни одного преступления, не развязано ни одной войны. Помимо этого марсиане досконально изучили парапсихологические способности индивидов, а на Земле к этому еще только приступали.

Марс мог бы многому научить Землю. Например тому, как положить конец войнам, как навсегда избавиться от преступности. А кроме этих простейших вещей есть ведь еще и телепатия, и телекинез, и эмпатия…

Марс же, в свою очередь, надеялся, что Земля обучит его кое-чему не менее полезному: как с помощью науки и техники вернуть жизнь умирающей планете, сделать так, чтобы обреченные на гибель аборигены не вымерли, а продолжали существовать и производить себе подобных. Самим марсианам начинать научные изыскания в этой