Круча больше не стал спрашивать Павельева про бриллианты. Если бы он знал про них что-то существенное, то его брат давно бы их уже нашел… А может, он уже и нашел их, только никто об этом не знает…

Надо бы Максима Павельева выдернуть на допрос, в глаза ему посмотреть, задать ряд вопросов на этот счет. Да о четырех миллионах надо было его расспросить с особым пристрастием. Что бы он там себе ни думал, эти деньги ему не принадлежат, равно как и бриллианты. И первые, и вторые должны быть найдены и отправлены в государственную казну…

Вторая зубная щетка в стаканчике, мочалка розочкой, мягкие тапочки с ушками – это не просто предметы женского обихода, это признаки того, что Полина поселилась у него всерьез и надолго. Впрочем, Илья не возражал. Нравилась она ему очень, и он не хотел расставаться с девушкой…

– Ты уже встал? Чего так рано? – не отрывая головы от подушки, хныкая, простонала она.

Время – половина шестого, действительно рано, но Илье уже пора уходить. Служба у него такая. А Полина пусть спит, ей спешить особо некуда. Он ей помог с работой, здесь она теперь трудится, в Битово, в бухгалтерии завода быстровозводимых конструкций. Предприятие построено с нуля – импортное оборудование, передовые технологии, высокие темпы, ну и, соответственно, солидные зарплаты даже по московским меркам. Полина страшно довольна, да и Романов тоже…

– Раньше уеду, раньше приеду, – улыбнулся он.

– Ага, так я тебе и поверила…

Она повернулась на другой бок, натянула покрывало до подбородка, но вдруг встрепенулась, вскочила на ноги, набросив халат на голое тело:

– Я бутиков настрогаю, Аське занесешь!

Илья засмеялся.

– Чего ты? – подозрительно покосилась на него Полина.

– А мне ты бутербродов настрогать не догадалась?

– Ты уже большой мальчик, сам о себе позаботиться можешь. А у Аси с едой проблемы, ее там у вас баландой кормят… Ты мне встречу с ней сегодня устроишь?

– Да, я тебе позвоню, когда подойти, – кивнул Илья. – Если к вечеру вернусь.

– А что, можешь, не вернуться?

– Ты же знаешь, какая у меня служба.

Круча отправлял их в Серпухов, сказал, чтобы они не возвращались, пока не узнают обо всех друзьях Сошникова. Особенно его интересовали друзья, которые в девяносто седьмом году проживали в Москве. Работа эта не простая, и у брата Сошникова надо побывать, и в школе, и там, где он работал после армии.

– Плохая у тебя служба. Людей почем зря сажаешь.

– Как будто ты не знаешь, в чем твоя сестра обвиняется.

– Не важно! Главное, что она человек хороший!

– А Верховцев – плохой.

– Хуже некуда!

– Кстати, мы у его жены были. Ася утверждает, что после кладбища он к ней поехал, сказал, что вещи забрать надо. Но ничего не забрал. Просто сказал жене, что скоро вернется к ней, и они уедут. Куда уедут, не уточнил. Но, возможно, он собирался сначала расправиться с Асей… И еще мы пузырек из-под яда нашли, под окнами Асиной квартиры. Он на куст упал, в ветках там застрял, поэтому мы его сразу найти не смогли. Да и дворники не сумели до него добраться. Листья – плохая защита от дождя, но все-таки мы смогли снять фрагмент отпечатка с пальца. Эксперты сейчас с ним работают. Возможно, этот пузырек выбросил Верховцев. Если так, то он сам собирался Асю отравить. Она могла догадаться, заменить чашки…

– Ну а я о чем тебе говорю! – обрадовалась Полина.

– Это еще не все, – Илья сделал многозначительную паузу.

– А что такое?

– Павельев ее вину на себя взял. Он якобы видел, как Верховцев яд в кофе кладет. Дескать, должен был остановить его, но не стал этого делать. Его теперь за убийство привлечь могут…

– И что? – нахмурилась девушка.

– Ну, благородный поступок.

– А почему ты на меня так смотришь?

– Как?

– Как будто душу наизнанку выкрутить хочешь… Если ты ревнуешь, то зря, плевать я хотела на твоего Павельева…

Он действительно ревновал Полину, поэтому и смотрел на нее с подозрением. Но судя по ее реакции, она не завидовала сестре.

– Да нет, он не мой… Да и Павельев другой. Разговор о его брате, у них там с Асей роман, видимо.

– И он за нее в тюрьму готов сесть?

– Выходит, что так.

– Он же бандит…

– А это уже ваши семейные проблемы… Если киллера решите нанять, то это не ко мне, – пошутил Илья.

– Зачем киллера? Сам сядет. Если такой дурак…

– А если бы я твою вину на себя взял, ты бы меня тоже дураком назвала?

– Нет за мной никакой вины.

– Сейчас нет, а завтра начальника своего убьешь.

– Зачем я начальника своего убивать стану?

– Ну а вдруг он приставать к тебе начнет?

– Тогда убью. А потом тебе пожалуюсь… А если ты мою вину на себя возьмешь, то я скажу, что ты дурак. Мой самый милый и самый любимый дурак…

– А что, есть еще и не самый любимый дурак?

– Ага, Паша!.. Это называется, на дурной вопрос – дурной ответ… Кстати, Паша продолжает клеиться ко мне.

– Не понял! – возмутился Илья.

– Подошел ко мне недавно, про бриллианты спрашивать стал.

– Он-то откуда про них узнал?

– Не знаю, – замялась вдруг Полина и отвела в сторону взгляд.

– Та-ак! – Романов открыл ящик стола, достал оттуда небольшой фонарик, включил его и направил на Полину так, чтобы свет не слепил ей глаза. – А ну-ка давай, колись! Кто Паше про камни рассказал?

– Да ну тебя! – Девушка резко махнула рукой, выбила у него из рук фонарик и ойкнула, когда он с глухим стуком упал в мойку.

– Ты про бриллианты рассказала?

– Не то чтобы рассказала… Ну да, рассказала…

– Зачем?

– Сама не знаю, что на меня нашло…

– Я сегодня объявление дам. Ищу жену! Главное достоинство, чтобы она была неболтливой. Можно и с недостатками, пусть она будет неразговорчивой…

– Это что, шутка такая? – беспокойно глянула на Романова Полина.

– Ага, шутка. Но с долей правды… Сестра твоя в историю из-за своего длинного языка вляпалась. Ты, я смотрю, тоже хочешь вляпаться…

– Думаешь, Паша искать эти бриллианты начнет?

– Думаю, что тебе поменьше языком болтать надо.

– Ты меня обидел! – надулась Полина.

– Можешь набрать ведро воды и вынести его на улицу.

– Что?!

– А то, что на обиженных воду возят…