* * *

Никанор проснулся от того, что у него затекла рука. Помассировал плечо, посмотрел на часы, подскочил как ужаленный: он проспал не меньше пяти часов! Вскочил, соображая, где находится.

Лариса не ошиблась в своих оценках длительности всего пути. Они сделали двадцать два перехода, затратив чуть больше часа! И остановились в приюте, обнаруженном на предпоследнем этапе маршрута, перед тем как выйти на планете у звезды V404 Лебедя, рядом с чёрной дырой. Решили отдохнуть, так как все буквально валились с ног от усталости, а Лариса вообще погрузилась в полуобморочное состояние и перестала разговаривать.

Приют оказался достаточно комфортабельным, с нормальной силой тяжести, строили его не черви Угаага и не насекомые, поэтому в нём нашлись и каюты для отдыха, и бытовые блоки.

На вопрос Веденеева: «Кто создавал приют?» – черногубый Старший коротко ответил: «Претт-тки хомо», и больше на эту тему не заговаривали.

Ларису отнесли в одну из кают, перевязали, Веденеев сделал ей ещё два укола – укрепляющее и кровоостанавливающее, и на этом запасы медикаментов в спецназовской аптечке кончились. Осталось два спиртовых тампона в вакуумной упаковке, набор для коагуляции и шприц с обезболивающим.

Лариса уснула, измученная ранами.

Черногубый, которого заставили следовать за гонщиками, смотрел на перевязку с интересом, дважды порывался что-то сказать, но так и не решился. По-видимому, его впечатлила забота русских парней о раненой.

– Ложись и ты, – сказал Веденеев, заметив, что Никанор трёт слипающиеся глаза. – Я подежурю.

Никанор кивнул, обнаружив, что возражать у него нет сил.

Он сходил в туалет, умылся и рухнул на лежак в соседнем номере, мысленно пожелав Ларисе выздороветь.

Она ещё спала, слегка изменив позу, чтобы раненые плечо и нога лежали свободно.

Валеру Никанор нашёл в ангаре, где стоял челнок.

Веденеев расхаживал вдоль аппарата, держа руку на рукояти автомата, и читал нотации стоявшим перед ним навытяжку помощникам Старшего, словно сержант новобранцам. Оба «киборга» внимательно слушали штурмана, хотя и «не ели его глазами» как настоящие солдаты: глаз у них, равно как и настоящих голов, не было.

Сам Старший сидел у опоры, держась за челюсть. Глаза его сверкали лютой синью.

– Что это с ним? – спросил Никанор.

– Хотел смыться, – спокойно сказал Веденеев. – Получил по морде, зауважал.

– Иди поспи.

– Соберёмся вместе, и я отдохну, тебя нельзя оставлять один на один с этим приятелем. Как Лариса?

– Спит.

– Хорошо, быстрее встанет на ноги. Её покормить надо.

– Вот вместе и позавтракаем.

– По нормальным часам сейчас ужин.

– Я уже сбился с ритма, – улыбнулся Никанор. – Так и кажется, что всю жизнь гоняю на «КАМАЗе» по планетам Солнечной системы. Забыл, что такое нормальная человеческая жизнь.

– Есть вещи, о которых лучше не вспоминать. – Веденеев косо посмотрел на черногубого. – Хотя политики уверены, что это обещания. Иди к Ларисе, буди её.

– Пусть ещё поспит.

– Надо разобраться с оружием. Я так и не понял, как они стреляют из своих наплечных «универсалов».

Никанор обратил внимание, что на плечах спутников Старшего нет их грозных пистолетов.

– Куда подевались бластеры?

– Я заставил их снять после урока этому фраеру. Мало ли что могло прийти ему в голову, приказал бы пристрелить меня – и конец мечте.

– Что бы мы без тебя делали…

– Не перехвали, – усмехнулся Веденеев, посерьёзнел. – Кстати, мне почему-то кажется, что за нами наблюдают. У тебя нет такого ощущения?

Сердце вдруг ёкнуло, разбуженное интуицией, предлагавшей прислушаться к обманчивой тишине вокруг.

– Ты прав, тянет сквозняком…

– Беги за Ларисой.

Никанор поспешил в жилой сектор приюта.

Лариса не спала – сидела на лежаке, держа перед собой рацию. Лицо её прояснилось, когда в каюту вошёл Никанор.

– А я вас ищу – где вы пропали.

– Надо уходить.

– Что случилось?

– Мы здесь уже почти шесть часов, время вышло, да и ваш Старший бузит.

Издалека в каюту вдруг донеслись частые хлопки, треск, удары, тихое ворчание.

Глаза Ларисы расширились.

– Стреляют!

Никанор бросился к двери, вернулся.

– Давай вниз, я помогу!

– Беги, выручай Валеру, я не смогу быстро идти.

Он снова рванулся в коридор, услышал последнее напутствие девушки: автомат! – на бегу сорвал его с плеча и приготовился стрелять.

В ангаре стояли два аппарата!

Второй имел форму гигантского ската, но было видно, что рассчитывали и изготавливали его одни и те же конструкторы.

На полу у челнока с контейнером лежал человек в чёрном. Это был черногубый. Его помощников нигде не было видно. Зато за корпусом второго аппарата прятались трое в чёрно-серых спецкостюмах, бликующих множеством блях и выпуклых чешуй. Никанор поначалу принял их за спутников Старшего. Его они не видели и стреляли из своих наплечных излучателей куда-то за челнок с грузом. Оттуда раздалась короткая очередь, и пилот понял, что там прячется Веденеев.

Мысль заорать: «Руки вверх! Сдавайтесь!» – мелькнула и исчезла. Мастером боя Никанор не был, но и дураком тоже. Он навёл ствол автомата на троицу чужих «киборгов» и дал длинную очередь, половина которой ушла вверх и сыпанула по борту вражеского аппарата.

Один из «киборгов» опрокинулся навзничь, двое других ответили дружным залпом из своего оружия, и Никанора швырнуло вглубь коридора, как теннисный мячик от удара ракеткой. На крик Веденеева: «Ник, не высовывайся!» – он уже отреагировать не успел.

Сознание помутилось.

Пролетев несколько метров по воздуху, он упал левым боком на пол и въехал головой в первую переборку в коридоре. Плечо пронзила острая боль, голове тоже крепко досталось, поэтому в себя он пришёл не быстро. А когда открыл глаза, увидел стоявшую над ним с пистолетом в руке… Розу!

Зашевелился, собираясь встать, и замер, заметив движение ствола в руке девушки.

– Привет, Ник, – сказала Роза, улыбаясь. – Я вижу, вам прислали других курьеров. Далеко собрались?

Он потянул к себе автомат, и она отбила оружие ногой.

– Не надо строить из себя крутого, мальчик. Где твоя новая подружка? Раненая? Ты так трогательно ухаживал за ней, даже спас жизнь, можно сказать. Она здесь?

Никанор сел, пытаясь отдышаться.

– Она… ни при чём…

– Очень даже при чём, она – конкурент, а с конкурентами мы поступаем жёстко. Кстати, и в самом деле, что вы собирались делать с посылкой? Неужели попользоваться? Или выгодно продать?