— За это можешь не переживать.

— И когда все произойдет?

— Я думаю, сегодня. Вчера нанял человека, который ему кое-что объяснит. Мало не покажется. Думаю, что мы еще долго не увидим его на работе.

— Это хорошо! Нечего ему там делать. Мы с тобой сразу двух зайцев убиваем: и нам спокойней, и Антошке полегче. Даже трех зайцев. Ты ведь цыгана нанял?

— Да.

— Хорошо бы, чтоб он немного наследил. И вообще, все сделал в цыганском стиле. Астахову скажем, что в налете на кладбище Максим виноват, вот ему цыгане и отомстили.

— Тамара, ты гений. Злой.

— Для кого-то злой. А для Антона и тебя — добрый, — сказала Тамара и обняла Игоря.

* * *

Миро вернулся в табор ночью. Отец проснулся:

— Хорошо хоть к ночи объявился! А то я уж не знал, что и думать!

— Я решил немного побыть один…

Бейбут привстал:

— Сынок, знаешь, я сегодня разговаривал с Люцитой. У нас представление на носу. А вы ссоритесь. Нехорошо. Она славная девушка — помирись с ней.

— Постараюсь, отец.

— Стараться не надо, сынок. Надо мириться.

На том и порешили. И заснули.

* * *

Кармелите нелегко было идти домой. Казалось, вот она только пойдет туда, а тут в конце улицы Максим объявится. Так они и разминутся. Потому шла она домой шажками, рывками. И задержалась еще больше.

Отец ругался страшно. Только что не бил.

— Иди сюда. Ты где была?!

— Гуляла.

— У тебя тут больная бабушка, а ты гуляла. Ты что, гулящая?

— Папа, я должна была выйти. Я собиралась скоро вернуться, но у меня не получилось.

— И что же тебя задержало? Отвечай. Я тебя спрашиваю.

— Светка.

— Ну вот, — заступилась Земфира. — Я же говорила, что она у подруги. Кармелита, иди к себе в комнату.

— Не-е-ет. Подожди. Я еще недоговорил. А ты не встревай, Земфира. Я хочу знать, почему для моей дочери не имеют никакого значения ни отец, ни больная бабушка… Почему ее интересуют только подруги?

Кармелита опустила голову.

— Я не думала, что так задержусь.

— Я тебе не верю. Земфира, она меня обманывает! И ты сейчас, глядя мне в глаза, скажешь, что была у Светки? И что там никого, кроме Светки, не было?

— Я… я не понимаю, папа… что ты имеешь в виду?..

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Там был еще кто-нибудь?

— Нет.

— Это правда? Значит, ты не виделась с ним?

Но тут и Кармелита взорвалась в папином стиле:

— Ты хочешь от меня честного слова? Хорошо. Я тебе его дам. Вот! Даю тебе честное слово, что я его не видела и встречаться с этим человеком не собираюсь. И такого тона я не заслужила, папа. Тем более при посторонних. Теперь я могу идти?

Тут и Земфире стало больно. «При посторонних»… А на что она рассчитывала? Что ее в этом доме считают за свою?..

Максим пришел в себя. Как холодно…

Почему он весь мокрый? Кровь. Где мобилка? Достал ее. Черт! Когда ж она отключилась? Включил телефон. И опять потерял сознание.

Палыч вышел из своей котельной. Пошел к гостинице. Посмотрел в окна. В Максимовой комнате темно. Ну вот и попили чаю. Зашел на вахту. Нет, Максим не возвращался. Попросил девочек позвонить ему на мобильник, спросить, не случилось ли чего. Посмотрел на руки, они слегка подрагивали; Надо выйти на улицу покурить, успокоиться.

Вышел, решил прогуляться вокруг гостиницы. И вдруг, что это — звонок? Или послышалось? Нет, точно звонок. Пошел на звук. И вскоре споткнулся о неподвижное тело. Максим в крови. Без сознания. Но рану успел зажать рукой. Молодчина! Схватил телефон, нажал кнопку «Вкл.»:

— Девочки! Срочно! Тут рядом Максим раненый. Крови много потерял. Такси! Милицию! «Скорую»! Срочно!!!

* * *

Смешно как получилось. Утром за завтраком все — Баро, Кармелита, Земфира — строго, чинно сидели за одном столом. Земфира наложила Баро целую тарелку картошки. А ему и лестно:

— Спасибо. Земфира, ты не поверишь, но мы вот так, вместе, завтракаем чуть ли не впервые. То у меня какие-то дела, то Кармелита куда-то спешит. Спасибо тебе за это.

— Не за что. В доме такого человека всегда должен быть уют… и тепло… Вы же одна семья.

— Я раньше как-то и не придавал этому особого значения. Но… завтракать вместе, обедать вместе — это замечательно!

— И я всегда мечтала о собственном доме, обязательно — о семейных обедах с супницей…

— Кармелита, а у нас есть супница?

— Есть.

— Надо будет принести.

— Рамир, ну зачем сейчас супница, — сказала Земфира. — Будем обедать, тогда и принесем.

— Конечно, Земфира, и тогда наконец станем как одна семья… — колко заметила Кармелита.

— Придержи язык, дочь! Не нарывайся. Или ты думаешь, я про вчерашнее забыл?

Кармелита опустила глаза. То ли зло, то ли покорно.

— Не надо портить день, который так хорошо начался, — примирила всех Земфира.

* * *

И у Миро день начался с миротворчества. Пошел к Люците.

— Сестренка, есть разговор.

— Какой? Ты просишь меня вернуться?

— Я тебя ни о чем не прошу. Табор дает представление, а я без тебя выступать не могу. Думай сама. Это всем нужно…

— Я тебе больше не верю. Ты думаешь только о Кармелите. Одну блузку ты мне уже ножом испортил! Я на тебя блузок не напасусь!

— Я уже извинился за это. У меня тогда рука дрогнула. Больше такого не повторится.

— А где гарантия? Блузок у меня, может быть, и много. А вот жизнь только одна. И тебе на нее наплевать!

— Значит, ты отказываешься?

— Да.

— Ладно. Тогда у меня другой вариант есть, — и вышел.

Люцита забеспокоилась, но было поздно.

Миро вскочил на Торнадо и вскоре уже был у ворот Зарецкого. Охранник Рыч посмотрел на него с какой-то странной улыбкой. А Кармелита ему вроде бы даже обрадовалась. Вскочила, чмокнула в щечку:

— Привет, Миро. Ты к отцу? Я сейчас его позову.

— Нет. Я к тебе приехал. Хочу попросить тебя о помощи… Завтра мы даем представление, приходи, посмотришь, как мы выступаем.

— Я обязательно приду. Это все, о чем ты хотел меня попросить?

— Не совсем. Я хотел тебе предложить участвовать в моем номере.

— Но я же ничего не знаю… Не умею…