Холодильник погрузили в кузов фургона, я забрался в кабину и пристегнулся ремнем безопасности, зная, что между выживанием и ложем спокойствия имеется существенная разница. И мы помчали в Баллидаф.

Зазвонил мой мобильный. Невероятно, это была мой агент из Лондона.

— Привет, Тони. Это Мэнди. Где ты?

Честное слово, из всех бессмысленных вопросов она задала именно этот. Разве не понятно? Я еду по трассе в фургоне на праздник холостяков в Баллидаф с двумя укладчиками деревянных полов, а ты думала, где я могу быть?

— О, Мэнди, сложновато будет объяснить, где именно я сейчас. Я в пути.

— Но ты в надежных руках?

Ха!

— Вроде того.

— Звонили из «Радио Фо» и спрашивали, сможешь ли ты провести «Простите, понятия не имею» в следующий четверг. Ты успеешь вернуться?

— Не думаю, а если и успею, сомневаюсь, что мой мозг будет в состоянии шутить и острить.

— Что им сказать?

— Прости, понятия не имею.

Брайан и Джо закричали:

— Привет, Мэнди! Как жизнь?

И сигнал телефона пропал, когда мы сделали еще один поворот где-то в самом сердце графства Керри. Бедная Мэнди, порой я, должно быть, приводил ее в отчаяние.

Деловые вопросы были успешно отложены, и настало время взяться за более важное дело.

— Так что именно мне придется делать на этом празднике холостяков?

— О, ответишь на вопросы, может, исполнишь какой-нибудь номер.

— И что будет, если я выиграю?

Я снова занимался самообманом.

— Получишь неделю на празднике холостяков в Баллибуннионе. И, полагаю, если выиграть и там, тебя зашлют еще куда-нибудь. Не удивительно, что в Ирландии рано женятся — лишь бы избежать этого замкнутого круга праздников холостяков.

Не уверен, что Баллидаф отмечен на туристических картах, и вряд ли там был большой выбор гостиниц, чтобы остановиться на ночь. На самом деле, возможно, лучшее, что мне могли предложить, — чистое поле. Однако не о чем было беспокоиться, потому что жена и дети Брайана уехали к родственникам в Северную Ирландию, и он сказал, что я могу без проблем остановиться у него.

У него была весьма шикарная одноэтажная резиденция, которая заставила меня предположить, что грязный клей, размазываемый за день по одежде, приносит очень неплохой доход.

Возможно, разговор с Уилли Дэйли об истории фестиваля сватовства навел меня на мысль, что это тоже будет освященное веками событие, ставшее традицией и почитаемое одинокими женщинами со всей округи, которые искали себе жертв. (В отличие от праздника Лисдунварны, этот, как я посчитал, вероятно, еще не обладает такой репутацией, чтобы привлекать американок, поэтому замазывать черной краской зубы не стоит.)

Когда около девяти мы подъехали к бару «Лоуз», было еще слишком рано, и единственным намеком на то, что в пабе будет проходить праздник холостяков, была маленькая табличка со словами «Сегодня вечером — праздник холостяков». Сам паб был не старомодной традиционной пивной, которую я ожидал увидеть, а большим и недавно отремонтированным заведением с телеэкранами, танцполом, диджеем и сотрудниками в униформе. Такой паб скорее характерен для Суиндона, а не для крошечного сельского поселения на западе Ирландии. Было и еще кое-что, что напоминало паб в центре Суиндона, — почти полное отсутствие народа. Нам сказали, что все начнется не раньше полуночи, и мы ретировались в маленький паб через дорогу, где музыка была не такой оглушительной, и мы могли пообщаться без особого вреда для голосовых связок.

После нескольких кружек пива и не слишком бодрящей игры в дартс мы вернулись в «Лоуз», который уже заполнили молодые люди. Диджей объявил о незамедлительном начале праздника холостяков. Праздник? Я огляделся и не увидел никакого намека на праздник. Атмосфера была точно такая, как в ночном клубе, где интерес публики подогревался желанием увидеть, как опозорятся напившиеся друзья и знакомые. Мужчин было больше, чем женщин, что навело на мысль: либо женское население Баллидафа уже занято, либо ему известны способы получше. Неравные силы на обоих фронтах, определенно, не были результатом огромного числа участников праздника.

Нас оказалось шестеро.

Диджей начал с громкого объявления в микрофон, с ирландской версией среднеатлантического акцента, на котором говорят все диджеи. Двое молодых людей, которых пригласили на сцену, были толстыми и пьяными. Он что-то бормотали в микрофон и не пели, а скулили по-собачьи. Аудитория поддерживала их криками, что было больше похоже на всеобщие проклятия.

Я приободрился — конкурс оказался не таким уж страшным, но, с другой стороны, публика была самой неискушенной из всех, с какими мне только доводилось сталкиваться. Я понятия не имел, что делать, когда вызовут меня. Я обернулся к Джо, который стоял рядом, как личный мой импресарио. «Как быть?»

— Ну, расскажи пару шуток.

Это моя профессия, а значит, область, в которой я мог преуспеть. Я почти уверен, что ни у кого из остальных холостяков не было за плечами королевского гала-концерта (разве что король Тори проводил таковые), и я знал, что это дает мне преимущество, но, как ни старался, я не мог вспомнить ни одного отрывка выступления, способно удовлетворить вкусы этой разгоряченной толпы.

Передо мной выступал парень по имени Джон. Он был значительно лучше предыдущих двух участников. Он не был пьян и неплохо пел. Впервые я занервничал. Наконец подошла моя очередь, и диджей объявил.

— И наш последний участник, молодой человек, который путешествует по стране с холодильником. Возможно, вы о нем знаете из «Шоу Джерри Райана». Леди и джентльмены — Тони Хоукс!

Мое восхождение на сцену сопровождалось радостными криками и свистом. Я все еще понятия не имел, что буду делать или говорить. Необычайно худой ассистент вручил мне микрофон и одарил глупейшей улыбкой.

— Добрый вечер, леди и джентльмены, — начал я, призывая на помощь весь свой опыт. — Я рад находиться здесь. Я холостяк, что, полагаю, не удивительно, так как я путешествую по стране с холодильником, но мне всегда в глубине души хотелось жениться на девушке из Баллидафа.

Пока все шло хорошо. Эту фразу женская аудитория встретила с восторгом, а одна девушка где-то там, в темноте настойчиво закричала: «Давай!», будто этого было уже достаточно и мы могли бежать к священнику и обсуждать последние детали свадьбы. Шум не утихал, как мне показалось, очень долго, хотя прошло всего несколько секунд. Большинство присутствующих предлагали разнообразные мнения по поводу плюсов моего брака с местной девушкой. А я стоял, на время загипнотизированный криками толпы. Я практически покинул свое бренное тело и, паря над самим собой, смотрел на все это безобразие и твердил: «Какого черта ты в это ввязался?». Особо пронзительный женский голос вернул меня к реальности. К невероятной реальности.

— У холодильника есть морозилка? — закричала она что было сил.