— Это не он! — выкрикнула Катя, как только обрелаголос. — Это не он!

— Да я знаю, — отмахнулась Ирина, сворачивая кдороге, — я поняла, это не Туфлин, Туфлин умер на зоне…

— Да нет же… — начала Катя.

Ирина, не слушая её, выскочила из кустов на дорогу, ведущуюк переезду, и бросилась к Жанниной машине. Задняя дверца была приоткрыта. Онавтолкнула Катю внутрь, плюхнулась рядом и крикнула:

— Все в порядке, Жанка! Трогай!

— Не все в порядке… — отозвалась Жанна. И только тутИрина заметила, что рядом с ней на переднем пассажирском сиденье сидит мужчина.

— Я так и знал, что вы попробуете меняперехитрить, — проговорил он гнусавым, как будто простуженнымголосом, — а ведь я вас предупреждал, что этого делать не нужно! Давайтекартину!

— У него пистолет, — негромко, растеряннопроговорила Жанна.

— Ваша подруга правильно оценивает ситуацию! —насмешливо отозвался мужчина и, повернувшись к Ирине, повторил:

— Давайте картину!

Только теперь Ирина смогла разглядеть его. Лысая как коленоголова, нездоровая жёлтая кожа, холодные, лишённые ресниц глаза.

— Ах, вот это кто! — удивлённо протянулаИрина. — Привет от Марины Сергеевны! Как вы ей — все домашние делапеределали? Решили напоследок на стороне немножко подработать?

Перед ней сидел тот самый тип, которого они с Катей виделинесколько раз на лестнице, старая дура Марина Сергеевна наняла его для мелкиххозяйственных работ.

— Ну и наглый же тип! — поразилась Ирина. —Совести хватило явиться на место преступления, не побоялся, что его кто-нибудьиз соседей узнает!

— А кто меня может узнать? — ухмыльнулсялысый. — Я здесь никогда не бывал!

— А откуда же ты про картину узнал? — спросилаЖанна. — Может, ты не только старуху угробил, но и Часовщика на зонепришил?

— Часовщик сам помер, от пневмонии, — буркнуллысый, — перед смертью мне все рассказал.

— Захотел сам поживиться, на чужой счёт! —разозлилась Ирина.

— Ирка, я тебе говорила, что в машине не тот! —жалобно простонала Катя. — Он посадил на водительское место какого-топсиха, тот вообще ничего не соображает, только повторял всю дорогу — дай, дай!Это он конфет просит… где он такого откопал, понятия не имею…

— А подумала, ты хотела мне сказать, что это — неЧасовщик…

— Это — первый раз, по телефону…

— Я надеюсь, вы не слишком жестоко обошлись снесчастным ненормальным? — насмешливо осведомился похититель. —Впрочем, мне до него нет никакого дела! Короче, давайте картину!

Ирина, лихорадочно соображая, как выпутаться из ужасногоположения, протянула лысому злодею свёрнутый в трубку холст. Тот осторожноразвернул рулон, краем глаза следя за подругами. Жёлтая нездоровая кожа на еголице собралась складками, как смятая простыня.

— Что-то мне подсказывает, что это не такартина, — проговорил он раздражённо, — вы меня огорчаете! Придётсянам продлить знакомство…

— Караул! — завизжала Катя.

— За идиота меня держите, дамочки? — рявкнуллысый, перекрывая её визг. — Вы что же это думаете, мне Часовщик картинуне описал? Коровы там должны быть, свинья в луже… сельская жизнь в общем…

«Сам ты свинья в луже», — подумала Ирина. Лысыйповернулся к Жанне, щёлкнул предохранителем пистолета и коротко приказал:

— Вперёд! И без фокусов, если не хотите все втроёмотправиться в лучший мир!

— Лично я туда пока не тороплюсь, — проговорилаЖанна, снимая машину с тормоза и медленно трогаясь вниз, к переезду.

— Сейчас налево! — скомандовал похититель, когдадо переезда оставалось метров сто.

Жанна свернула и медленно поехала вдоль длинного глухогозабора.

— Девочки, а я знаю, что это такое, — вполголосапроговорила Катя, уставившись на забор, — это сумасшедший дом! В смыслебольница для душевнобольных! Вот откуда он того психа взял!

— Какая ты догадливая! — раздался с переднегосиденья насмешливый гнусавый голос.

Машина поравнялась с железными воротами, выкрашенными унылойтемно-зеленой масляной краской.

— Остановись! — приказал похититель.

Жанна затормозила, он выглянул в окошко и крикнул:

— Петрович, открой! Это я!

Никто не вышел к ним и даже не показался, но ворота медленноразъехались, и машина въехала на территорию больницы.

— Налево, — скомандовал гнусавый, — теперьнаправо… за этот дом… вперёд… теперь тормози!

Машина миновала низкую кирпичную постройку с замазаннымикраской окнами, свернула в узкий проезд между мрачной кирпичной стеной без окони высоким бетонным забором и остановилась перед одноэтажным домиком вродекотельной или сторожки. На всем пути по территории больницы не попалось ниодной живой души, кроме огромного косматого пса, который пару раз ленивогавкнул на проезжавший мимо него «фольксваген».

— Выводите, дамочки! — скомандовал похититель,поведя стволом пистолета. — И чтобы без глупостей, если хотите остатьсяживы!

— Надо бежать, — прошептала Катя, последнейвыбираясь из салона, — сейчас самый удобный момент. Не будет же он здесьстрелять! Здесь все-таки не дикий лес, люди услышат выстрелы…

— Даже не думайте об этом! — рявкнулбандит. — Перестреляю, как цыплят, и в топке сожгу!

В подтверждение серьёзности своих намерений он нажал наспусковой крючок. Послышался негромкий звук, как будто лопнул воздушный шарик,и возле Катиных ног поднялся фонтанчик пыли.

— Все слышит, мерзавец, — шепнула Катя, — ипистолет у него с глушителем! Что делать?

— Входить внутрь! — громко ответил похититель,распахнув дверь домика.

Подруги одна за другой вошли внутрь.

Здесь было жарко и душно, в дальнем конце помещения ровно имощно гудело пламя в газовой топке.

— Вот здесь я вас и сожгу, если вы не будете играть помоим правилам!

Спокойный, будничный тон, которым были произнесены этислова, сделал их ещё более страшными.

— Он блефует, — вполголоса проговорилаИрина, — мы ему нужны… по крайней мере до тех пор, пока он не получиткартину! А он её никогда не получит, мы будем молчать, как партизаны… то естьпартизанки.

Она хотела сказать это твёрдо и решительно, чтобы подбодритьподруг, но голос её невольно задрожал.

— Это ты верно заметила, — похититель кривоусмехнулся, — пока вы мне нужны. Но заставить вас заговорить будет неочень трудно!

Он прошёл в дальний угол комнаты, справа от топки, и поднялтяжёлую, обитую железом квадратную крышку. Под ней оказалась тёмная дыра суходящей в подпол лестницей.