Я наблюдала за тем, как Абьери ест, как разговаривает с другом, изредка ловила на себе внимательные взгляды и понимала одно – нужно уходить. Если герцог узнает, что я иномирянка, мне конец. Абьери не сможет переступить через закон, гарантом которого он сам и является. В Навере не зря говорят, что герцог – настоящий Giudice incorruttibile, или неподкупный судья. Так и есть. Я сама несколько раз наблюдала с галереи главного зала, как Абьери разбирает тяжбы подданных, и успела понять, что для него ничего не значат ни звания, ни положение, ни симпатии, ни попытки скрыть правду.

Да. Надо уходить. Но почему душа так противится этому? Почему я постоянно придумываю отговорки, лишь бы не расставаться с Абьери?

– Алессия, ты не ешь свинину. Не нравится? Или невкусно?

Вопрос Форнезе заставил меня очнуться.

– Как мясо может быть невкусным? – послышался сверху насмешливый голосок Бруно. – Просто кто-то вместо того, чтобы есть, витает в облаках другого мира.

Я едва не уронила вилку. О чем говорит крылатая мелочь? Что эта мышь может знать о другом мире?

Гумер, словно ощутив мои возмущение и страх, поднял голову вверх и зарычал, уставившись на зависшего над карнизом нетопыря.

– Ой, да ладно, – картинно обмахнувшись крылом, протянул Бруно. – Прямо напугал! Ты такой лапочка, когда рычишь, – добавил он и подмигнул опешившему от подобной наглости псу.

– Гумер, оставь его в покое, – осадил Абьери вскочившего дога.

– Хорошая собачка, – насмешливо пропел сверху мелкий поганец. – Послушная.

Гумер бросился к окну и подпрыгнул. Огромная пасть громко щелкнула, Бруно взмахнул крыльями и перелетел на соседний карниз, а пес тяжело приземлился на все четыре лапы и рассерженно гавкнул.

– Не знал, что Гумер умеет подавать голос, – задумчиво сказал Форнезе.

– Я тоже этого не знал, – не менее задумчиво ответил Абьери и добавил: – В последнее время он все чаще меня удивляет.

– Помнится, я как-то слышал, что доги великолепно поддаются дрессировке, – ни к кому не обращаясь, заявил Бруно, и глаза Гумера опасно заблестели. Казалось, пес примеривается, как половчее добраться до обидчика.

– Помолчи, Бруно, – поморщился Форнезе. – А еще лучше, скройся.

– Как скажете, хозяин, – с показной почтительностью ответил нетопырь и медленно полетел к дверям.

Гумер проводил этот демонстративный полет хищным взглядом и оскалился, правда, остался на месте.

– Интересный побочный эффект призыва, – усмехнулся Абьери, когда гордый нетопырь исчез из виду.

– Да уж, – скривился Форнезе и устало потер глаза. – Искажение пространства преподносит и не такие сюрпризы.

Мужчины заговорили о каких-то магических формулах, а я обдумала пришедшую в голову мысль и поднялась из-за стола.

– Алессия? – посмотрел на меня герцог.

– Если вы не против, я вас оставлю?

– Устала? Что ж, иди, – кивнул Абьери, и я заметила в его глазах беспокойство. – Гумер, – указав на меня, кивнул он псу, но я поспешно отказалась.

– Не надо. Я дойду сама.

Мне не нужны были соглядатаи. То, что я хотела узнать, не предназначалось для чужих ушей.

Герцог жестом остановил дога и проводил меня внимательным взглядом. Я чувствовала его между лопатками, пока не скрылась в полутьме коридора, и только закрыв за собой двери, облегченно вздохнула.

– Что? Меня ищешь? – послышалось из-под высоких сводов, когда я отошла от дверей столовой.

– Нужно поговорить. – Я не стала ходить вокруг да около.

– Ну-у, – ехидно протянул нетопырь. – Тебе нужно, ты и разговаривай.

Вот же паршивец!

– Хорошо. Чего ты хочешь?

– Сразу видно делового человека, – довольно хохотнул Бруно и завис передо мной вниз головой, так, что круглые желтые глаза оказались напротив моих. – Поделишься кровью?

– Чьей? – опешила я.

– Своей, конечно.

Бруно перевернулся и уселся мне на плечо.

– И зачем тебе моя кровь?

– Ну ты дере-е-евня, – протянул мелкий негодник. – Зачем вампиру кровь? Питаемся мы ею.

– Так ты что, вампир? – Я недоверчиво смотрела на смешную мохнатую мордочку. Бруно был не слишком похож на летучих мышей моего мира, скорее он напоминал маленького лемура с крыльями.

– А то как же! Самый настоящий.

– Как-то не так я представляла вампиров.

– Я ж говорю, деревня, – фыркнул нетопырь и добавил: – Ну что, по рукам?

– Подожди. И сколько крови ты собираешься выпить? Давай договариваться на берегу – я даю тебе две унции крови, а ты рассказываешь мне все, что знаешь о другом мире и как туда попасть. И поклянешься, что никому не проболтаешься о нашем разговоре.

– А ты небезнадежна, – хмыкнул Бруно. – Ладно, договорились. Но половину крови вперед.

Я молча подставила запястье.

– Совсем сдурела? – шикнул на меня нетопырь. – Давай хоть в комнату зайдем, а то опять этот твой охранник прибежит.

– Ты про Гумера? – направляясь к красным покоям, спросила рассевшегося на моем плече Бруно.

– А про кого же еще? Он с тебя глаз не сводит, любому готов глотку перегрызть. Ну вот, теперь можно и поговорить, – довольно сказал нетопырь, когда я вошла в спальню и плотно закрыла за собой дверь. – Но кровь вперед.

– Пей.

Я протянула руку, и в следующую секунду почувствовала, как в запястье впились маленькие клыки. Боль была мимолетной и, когда Бруно поднял мордочку, мгновенно прошла.

– Спрашивай, – развалившись на шелковом покрывале кровати, разрешил нетопырь.

– Что ты знаешь о другом мире?

– О каком именно? Ты о своем? Брр… ужасный и отвратительный – ни магии, ни чистого воздуха, и вода у вас дрянная, пить невозможно. Я оттуда еле ноги унес, спасибо Марко, он очень вовремя свой ритуал призыва провел, иначе бы я не выжил. То ли дело мой! Правда, до него мне еще добираться и добираться.

– Подожди, выходит, миров много?

– А я тебе про что? Ну точно, деревня. Ладно, у нас мало времени, спрашивай, что хотела.

– Как ты узнал, что я из другого мира?

– Так у тебя на лбу написано.

– Я серьезно.

– Просто знаю, и все.

– А как мне вернуться, тоже знаешь?

– Если найдешь действующий портал, может, и вернешься. Но это сложно. В этом мире знания о порталах давно утеряны. Вся надежда на Марко, он как раз пытается отыскать места силы, оставленные древними племенами вертов. Думаю, рано или поздно он их найдет. Очень способный юноша.

– Юноша? Да ему лет тридцать пять на вид.