– Кстати, наш президент любит чеченский народ, вашими словами – народ тварей! – Для маленького были приготовлены особенные, страшные слова. – А у тебя нехватка гормона роста, вот ты и не вырос! – Недомерок уже решился на бросок, щекой дергал, но был остановлен: – Подожди, не рыпайся! Я тебе вот что хочу сказать. Нехватка гормона роста запустила медленно разрастающуюся цепочку изменений в организме, в частности регресс белков, затем химия иммунной системы растеряла баланс, и у тебя в итоге сейчас в голове набухает аневризма!

– Чего?!

– Бомба в башке, которая в любой момент может взорваться. Там такой сосуд в голове испорченный, с шишкой. Шишка лопнет – и весь мозг затечет кровью. По-хорошему, тебе не прыгать надо, а лечь на асфальт, а пацаны вызовут кого из медчасти.

Иосиф рассказывал про болезнь коротышки Тапкина столь обыденно и бесстрастно, что рота поверила каждому его слову. Коротышка побледнел и медленно лег на асфальт. Кто-то метнулся за врачом.

Военврач Адамян шла по плацу в стоптанных тапках, неторопливо, колыхая бедрами, как закормленная на фуа-гра утка.

– Джульетта Гургеновна! – торопили солдаты. – Умирает же!

Большой танкер, загруженный по полной, – это вам не быстроходный спасательный катер. Танкер не ускоряется, он всегда хоть и на малом, но на крейсерском ходу. Военврач плыла, и казалось, вечность пройдет, пока ее восхитительные бедра докачаются и пристанут к телу несчастного коротышки. Полуденный зной напекал солдатские затылки, орали в соседнем лесу пьяные от жары птицы, ни одного дуновения ветерка.

Дошла, подняла руки:

– Ну-ка!

Солдаты взяли ее под полные руки и осторожно опустили безбрежное тело рядом с коротышкой.

– И кто сказал, что тут аневризма? – оттянула веки, пульс пощупала.

– Я, товарищ капитан медицинской службы! – признался Иосиф.

– Можно просто Джульетта Гургеновна… Ты врач, что ли, сынок? По возрасту не похож…

– Никак нет!

– И чего ты меня нервы трепать вызвал? Ты рентген ереванский, что ли?

– Я не из Еревана.

– Чего звал, сынок? – Врач продолжала полусидеть-полулежать на земле. – Гауптвахту никто не отменял.

– Поверьте, – настаивал Иосиф, – у него аневризма! И если он здесь… Сами понимаете… А у вас проблемы в Карабахе!

Джульетта Гургеновна была женщиной обстоятельной и умной. У нее действительно жили в Карабахе двоюродные внуки, надо деньги посылать, помогать… Сидя на горячем асфальте, она думала, что, если этот красавчик дурит ее немолодой мозг, она найдет способ поквитаться, но если у лежащего мальчишки действительно аневризма и он умрет… проблемы будут и у нее. Вышибут на пенсию, а собственного жилья в России нет. Мать солдата будет жалко, отпустила Родине послужить, а получила назад цинковый гроб… Решение пришло быстрое и правильное.

– Носилки! – скомандовала военврач. – Быстро-о-о-о! – Голос ее иерихонской трубой разнесся над военной частью, и почти мгновенно появились санитары с носилками. – Машину! – скомандовала Джульетта Гургеновна и негромко стоящим вокруг: – Поднимаем меня, мальчики, не роняем старую армянскую женщину!

Коротышку увезли в военный госпиталь, а Иосиф сидел в медчасти напротив уставшей бабушки и отвечал на вопросы.

– Откуда ты? Звать как?

– Из Москвы. Иосиф.

– Красивое имя. Так каким манером ты, Иосиф-джан, знаешь про аневризму?

– Чувствую.

Военврач выругалась по-армянски:

– Мало ли я что чувствую! Почти всегда не то. И мужчины были не те, и подруги не мои… Есть хочешь?

– Да.

Женщина указала ему на шкаф:

– На второй полке сверху, в марле завернутая… Видишь?

Иосиф задвигал ноздрями:

– Чувствую.

– Доставай.

Солдат вытащил что-то твердое и дурманящее своим запахом.

– Бастурма. Гамлет из Котайка передал. – Откуда-то выудила нож и велела нарезать: – Только тонко!

Они жевали волшебное мясо и разговаривали о незначащем.

– Очень вкусно…

– Гамлет сам делает. И вино, в котором мясо замачивает, тоже сам делает! Вообще он молодец, Гамлет!

– Я еврей… – зачем-то сказал Иосиф. – Они меня за мусульманина держали.

– А я армянка. За всю жизнь в Армении прожила только первые два года. Папа военным был, я и пошла на военврача. Я знаю наизусть Давида Сасунского!

– Кто это?

– Это армянский эпос, сынок.

– Я тоже много чего наизусть знаю, – признался Иосиф, дожевывая кусочек бастурмы.

Последней фразы Джульетта Гургеновна уже не слышала. Свесив голову, она спала сном пожилого человека, при этом похрапывала и дышала прерывисто. Иосиф, подложив руку под голову, глядел сквозь окошко на залитый солнцем плац, наблюдая за трясогузкой с приоткрытым клювом. Она потрясывала задком с двумя перьями, и ей явно хотелось пить. Солдат почувствовал приближение сна, похлопал глазами и, не в силах бороться, заснул. Снилась ему Даша…

Обоих из сна вырвал оглушительный звонок телефона.

– А? – проснулась военврач. – Тревога?

– Телефон, – успокоил Иосиф.

– Телефон! – Джульетта Гургеновна подняла указательный палец и покачала им. – И твое время, солдат, пришло. Подай-ка трубку! Капитан Адамян слушает!.. Подтвердилось? Рентген делали?.. Большая?.. О боже! И что дальше?.. Уже оперируют?.. Ну спасибо, спасибо! – положила на стол телефонную трубку и утерла со лба пот. – Молодец ты! – похвалила врач. – Иди-ка ко мне! – Она обняла Иосифа, как вселенская мама – большая, пахнущая сладким потом, – наполняя его нутро доброй советской ностальгией. – Мальчик мой, дорогой! Спас сослуживца! Друга! Не надо будет смотреть в глаза его несчастной матери! Живи, Иосиф, триста лет! – Из глаз ее текли слезы радости, падая живой водой на бритую голову солдата.

Он не стал говорить Джульетте Гургеновне, что смерть за ней придет через три весны, примерно в это же время. Ей так же будет жарко, она так же заснет и тихо перейдет к Господу. Он не сказал ей, просто погладил полные руки и спросил:

– Могу быть свободным?

– Иди, сыночек! Ступай, дорогой!

С этого дня весь состав учебки доканывал Иосифа просьбами определить состояние их здоровья. Солдат отказывался, уверяя, что случайно диагностировал аневризму у коротышки, что не экстрасенс он вовсе. Ему предлагали деньги и сигареты. А один даже пообещал литр грузинской чачи, если Иосиф вылечит грыжу его папы на расстоянии…

Спас Иосифа майор Белич, послав за ним нарочного:

– Полковник едет! Так что долг платежом красен. Ешь вволю целый день, там рыбу для тебя готовят, чтобы фосфор! Главное – не обожрись и не обосрись! Завтра в одиннадцать будет игра.