– А потом они вместе вечером решили вернуться сюда – жена и любовница? Вместе с девочкой больной? И Финдеева на глазах дочки ее убила?

– Да, тут что-то не вяжется. Хотя девочка в таком состоянии никому все равно ничего не расскажет. Но это все же более логичное объяснение, чем то, что отец Лаврентий в одно и то же время находился сразу в двух местах, правда? – Катя вздохнула. – Хотя если это сама Оксана Финдеева – убийца, зачем ей приходить к следователю, привлекать к себе внимание своими выдумками? И потом, убиты еще двое, эта пара из Воронежа. Оксана сказала про них и про «Шевроле». Если это она убийца, сколько ей всего надо было совершить на той дороге – убить, потом пытаться спрятать тела, ехать к Гнилому пруду, затем в лес, после сталкивать машину в овраг. Женщине такое по силам, как считаешь?

– Смотря какой женщине. Сильной – да. Она сильная – у нее ребенок-калека на руках.

Катя посмотрела на Басова.

– Что-то очень много больных детей, – сказала она. – Вообще больных в этом деле.

– Домработница сказала, что Финдеев брал жену с собой в командировку на военный полигон. Девочка, мол, потом такая вот и родилась из-за этого. Так всегда говорят, когда что-то не так.

– То есть?

– Ну, мне мать рассказывала, ей тоже все внушали, когда она меня ждала, ну, насчет аборта… Ее летом на Брянщину понесло к сестре на свадьбу, а тогда как раз все психовали из-за Чернобыля, из-за радиации.

– Подожди, ты с какого года?

– С 1987-го, в феврале родился. Знаешь, что такое быть «февраликом», да еще сразу после Чернобыля?

Катя не знала, что ответить. Басов нажал кнопку и поднял шлагбаум, пропуская на стоянку «Газель» с надписью «Родниковая свежесть».

– Я пошла в отдел. Как сменишься, отдохнешь, приходи – подумаем, что дальше делать. До такой степени все запутано… Я просто не знаю.

– Они в отделе там тоже все в осадок выпали, – Басов обернулся к ней, на губах его блуждала странная улыбка – та же, что и при виде оружия в чужих руках. – Такое дело, где им раскрыть… Вчера МЧС вызывали.

– Вертолет?

– Нет, на этот раз водолазов. Шарили снова в Гнилом пруду.

Возле шлагбаума на стоянку выстроилась целая вереница машин. Катя кивнула своему напарнику – ладно, пока, увидимся позже. И словно на крыльях полетела узнавать новости.

Ей уже мерещилось, что она проворонила что-то архиважное. И это важное случилось именно в ее отсутствие.

Интуиция ее прежде никогда не обманывала?

Нет, увы, обманывала, и довольно часто.

Но не в этот раз.

Она поняла это сразу по их лицам, едва лишь вошла в кабинет в ОВД – следователь Жужин и эксперт Сиваков стояли у стола, на котором Катя увидела что-то темное.

Какая-то вещь – бесформенная и все еще пропитанная влагой. Приглядевшись, Катя узнала мужскую сумку-борсетку.

– Вот вчера подняли со дна пруда, когда водолазы делали повторный осмотр дна, – объявил Сиваков. – К сожалению, документы, паспорта – то, что осталось от бумаг, – за два месяца нахождения в воде к экспертизе непригодны. Но там же, в пруду, найдена еще одна вещь, принадлежность которой мы установили точно.

И он жестом фокусника, так хорошо знакомым Кате по прежним делам, выложил на стол пластиковый опечатанный пакет. Внутри его находился серебряный медальон.

Да, так сначала показалось Кате – медальон, тщательно очищенный от ила и грязи – квадратной формы на серебряной цепочке. Нагнувшись, она увидела в квадрате узор – что-то похожее на пентаграмму со странной закорючкой внутри.

– Что это? – спросила она.

– Оберег от темных сил. От демонов, – ответил Жужин. – Найден в пруду там же, где и тело Марии Шелест.

– Оберег от демонов?! Это ее вещь?

– Нет, она такие штуки никогда не носила. Я знаю, – следователь Жужин взял в руки пакетик с медальоном. – И мать ее вчера эту вещь не опознала.

– Но вы же сказали, что принадлежность установлена?

– Это не серебро, мельхиор, и это подарок, – сказал эксперт Сиваков. – Такие демонические обереги заказывала риелторская фирма в Воронеже в подарок своим сотрудницам. В шутку на 8 Марта. Этот вот достался Веронике Хитковой, она Дева по знаку зодиака, тут вот как раз символ этого знака в центре охранной пентаграммы. Амулет по фотографии опознали сотрудники фирмы в Воронеже. По их словам, Вероника Хиткова постоянно его носила, она была очень суеверной.

Катя глянула на Жужина. На оберег от темных сил. Как он это сказал: «Никогда не носила… я знаю…» Так ли уж был невинен тот давний роман влюбленной девочки и приезжего следователя прокуратуры? О чем не знали ее родители?

– Вы снова оказались правы, – Жужин откашлялся, словно прочищая горло. – Эти убийства изначально связаны. Мы имеем дело с убийством трех человек. И теперь это не просто догадки или слова. Вот вещественное тому доказательство.

– Об этом нам и пыталась рассказать Оксана Финдеева, она утверждает, что видела… – сказала Катя.

– Кого она там видела, еще предстоит выяснить, – оборвал ее маленький Жужин. Он словно стал выше ростом в этот момент (так показалось Кате) и, словно перефразируя Катину догадку, высказанную ею на стоянке Басову, добавил многозначительно: – Может, там вечером на дороге и не было никого, кроме нее и этих троих. Жертв.

– А я вот у вас все спросить хотела, – обратилась Катя к Жужину.

– Да? Опять насчет наших дальнейших планов и стратегии расследования?

– Где у вас тут в Новом Иордане библиотека?

– Улица Космонавтов, на перекрестке у кофейни свернете направо, это близко. – Жужин поднял брови от удивления.

Что постоянно радовало Катю в этом городке, так это близость и «шаговая доступность» всех нужных объектов. Если разобраться, то и до Гнилого пруда и Ордынского леса тоже было относительно «близко».

Здание городской публичной библиотеки в начале улицы Космонавтов оказалось новым, из стекла и бетона, с широкими ступенями, удобными пандусами для колясок инвалидов. Гулким и пустым в этот солнечный полдень.

Катя прошла вестибюль, отделанный мрамором, заглянула через стеклянные двери в компьютерный зал – никого. В читальном зале за столом скучала тоненькая девушка, рыжая, как морковка.

– Здравствуйте, – Катя облокотилась на стол-стойку, мило улыбаясь библиотекарше. – Я из полиции, вот мое удостоверение, возьмите, пожалуйста, в залог, а мне выдайте книжку. Я тут у вас посижу, почитаю.

Библиотекарша взяла удостоверение.

– Вы из Москвы, по убийству Маши Шелест работаете?

– Да, а вы ее знали?

– Мы в одной школе учились, но я никогда с ней близко не контачила, – девушка-морковка пожала плечиками. – О покойниках плохо не говорят, но она еще в школе всю такую из себя строила.