Три года, как он связался с бандой. Ездил по областям и устраивался в сельские храмы. После чего давал безошибочные наводки. И был таким раскладом крайне удовлетворен. Делились с ним добычей честно. Столько уже денежек им накоплено, что можно остановиться, осесть где-нибудь и забросить лихие дела. Но все его существо восставало против отдыха. Как это забросить дела? Ведь каждое дело может принести ему еще несколько тысяч. А не будет дела – не будет и тысяч. Нет, остановиться он никак не мог. Тем более и кореша останавливаться не собирались.

Пришлось Васину выдвигаться в Воронежскую область, которую банда присматривала для нападений на следующий сезон. Сейчас Дионисий ошивался там при гридневском храме Девы Марии. Был он льстивый, но вместе с тем ленивый, грубоватый к прихожанам, любил выпить. Поэтому настоятель уже прикидывал, как от него избавиться. И Дионисий тоже присматривался. Но больше к вещичкам в храме и в поповском доме.

В Воронежском областном управлении Васин взял в помощь двух оперативников. Они отправились в дальний район, в деревню Гриднево.

Не доезжая до храма, они выгрузились из машины и пошли пешком, чтобы не встревожить наводчика.

Дионисий уютно устроился на лавочке у церкви, подставляя лицо ласковым лучам августовского солнца. Был он в черной рясе и скуфье на голове, бородка коротенькая, но густая, лицо сухощавое, с ранними морщинами. Впечатление производил вполне благообразное.

– Здравия тебе, божий человек, – сказал Васин, приближаясь.

– И вам не хворать, люди добрые, – Дионисий встал и поклонился, с прищуром осматривая прибывших.

– Привет тебе пришли передать, – продолжил Васин.

– И кто же сподобился вспомнить скромного слугу Божьего? – выражаться витиевато Дионисий научился давно – это всегда производило хорошее впечатление и усыпляло бдительность собеседника.

– Копач.

Глаза Дионисия сузились и стали настороженными.

– Не помню что-то такого. А вас и вообще не знаю… Ладно. Дела у меня церковные. Времени нет попусту разглагольствовать.

– Не-ет, – протянул Васин. – Дело у тебя теперь лишь одно. И то уголовное.

Дионисий и моргнуть не успел, как его скрутила непреодолимая сила. Развернули его. Зажали. Руки за спину завели и связали веревкой так, что и не двинешься.

Эти веревки ввели Дионисия в заблуждение. Милиция такими не пользуется. Может, это и не милиция вовсе? Конкуренты Копача? Ох, как хотелось ему пощекотать их ножичком.

– Вы чего, сявки? – прохрипел он. – Вы кто такие борзые?

– Мы не сявки. Мы милиция. А ты арестован, божья корова, – Васин с удовольствием рассматривал спеленатую жертву.

– Ничего не знаю!

– Зато мы все знаем… Ты член банды. И тебе расстрел светит. Так что рассказывай все как на духу, по суду и снисхождение выйдет. Глядишь, к стенке не поставят.

Пока задержанного везли до города на милицейской «Победе», он узнал от оперативников, что банда задержана, ее участники дают показания, вымаливая себе смягчение своей незавидной участи. Поняв, что пора колоться, чтобы не стать крайним, Дионисий принялся в подробностях излагать трогательную историю своей несчастной противоправной жизни.

– Я же не знал, что они убивать будут! – вещал он. – Так, думал, попугают попов немного. Все равно их богатство у трудового народа обманом отнято. Народу и должно вернуться.

– Ты, что ли, народ? – засмеялся местный опер.

– Я тоже народ!

– В рясе?

– Ну, это маскировка. А так я в Бога не верю. Даже на иконы втихаря плевался.

– Ну, ты молодец! – всплеснул руками Васин. – Рассказывай, что дальше было. Это все лирика. И, главное, куда денежки складывал.

Тут Дионисий совсем затосковал. Боль его пронзила совершенно невыносимая от одной только мысли расстаться с честно наворованным. Он тут же воскликнул:

– Так нет же ничего! Все потратил. Да немного мне и платили-то. Я больше за обманутый народ мстил. Чтобы попам тем…

– Да неужели? А это у нас что? – прервал его Васин, извлекая из изъятого портмоне квитанцию.

По этой квитанции оперативники в тот же день нашли в камере хранения на городском вокзале в Воронеже запертый на ключ коричневый чемодан с золотыми уголками. А в нем – сберкнижки на имя Дионисия и на предъявителя, а также несколько пачек денег. Ну, прямо герой небезызвестного романа, Корейко. Хотя вряд ли здесь было все. Кое-что, наверное, Дионисий прикопал на каком-нибудь болоте. Но на эту тему он говорить не желал и уперся намертво.

Ну и ладно. Главное, банда была нейтрализована…

Васин дорабатывал в УР Заозерного района последние дни. Ломов все же перетянул его к себе в подчинение в областное управление.

Лейтенант некоторое время поупирался:

– На кого я район оставлю?

– А на кого нам всю область оставить? – возражал Ломов.

Был в этих словах резон. Тем более и зарплата там побольше. И потолок в звании. И учиться дальше можно. Наметился Васин на высшее образование. И знал, что рано или поздно его получит.

В восемь утра Васин появился в областном управлении. Вошел в кабинет к Ломову доложить, что готов приступать к выполнению своих обязанностей и ждет поручений.

Ломов был задумчивый. Увидев своего ученика на пороге, протянул ему телетайпограмму, отметив:

– Разбой в Псковской области. Опять священнослужители.

– Что, опять цыгане? – нахмурился Васин.

– Они.

– Получается, не всех взяли?

– Национальный промысел, – заметил Ломов. – Помнишь того родственника Копача из Лунево, которого тот на работу отправил?

– Милош Макаенок?

– Ну да. Может, он пристроился в такую же шайку по протекции атамана. А может, и сам Копач ее создал.

– Когда же мы их всех вычистим?

– Ну, студент, это подвиг Геракла. А мы с тобой обыкновенные опера уголовного розыска.

– Обыкновенные опера, – повторил Васин.

Почему-то это прозвучало для него сейчас куда более почетно, чем какой-то там древний Геракл, который и неизвестно еще был или не был. А простой опер он был всегда и будет вовеки…