А на следующее утро поняла: надо что-то делать, или сопьюсь.

— Почему ты не общаешься с Егором? — спросила я у Френда.

— С кем?

— С твоим сыном!

— А тебе-то какое до этого дело? — удивился муж.

— Хочу пойти с ним погулять. Как раз суббота.

Френд отвел глаза:

— От тебя никогда не знаешь, чего ожидать. Ладно, сейчас позвоню ему. Но не надейся, что найдешь с Егором общий язык и сможешь влиять на меня.

— А я и не надеюсь. Просто не хочу сидеть дома и пить, как делаешь ты со своими «френдами».

Мальчик был довольно высокий для своих двенадцати с половиной лет. Из-за странных пепельных волос он напомнил мне волчонка. Да и глаза смотрели совсем не дружелюбно.

— Ты — новая пассия Френда? — спросил подросток.

— Нет.

— А кто же?

— Я — его жена и твоя мачеха. И зовут меня Инна, но для тебя просто Иней. Пойдем в парк гулять, кататься на каруселях и есть мороженое.

— Хочешь стать моей второй мамой? — съязвил Егор. — А ты ничего. Даже сексуальная. И волосы красивые, и грудь ничего.

— Замолчи, щенок! — взревел Френд.

Но я была абсолютно спокойна:

— Если не хочешь гулять, можно поесть мороженое и дома. Вот, взгляни, у нас есть автомат. Этим стреляют игроки на страйкболе. Это такая военная игра, по типу «зарницы».

— Я знаю, что такое страйкбол, — протянул мальчик. — Пошли, пошатаемся по городу, красотка.

— Меня зовут Иней, — повторила я, не двигаясь с места.

— Ну, хорошо, Иней, давай прогуляемся.

Мы провели вместе целый день, бесцельно гуляя по городу. Мальчик больше не напоминал волчонка, скорее — брошенного щенка.

— Тебе, наверное, совсем невесело живется с отцом.

— Да, Егор.

— Потому что он тебя не любит?

Я не стала отрицать очевидное:

— Да, хотя есть и множество других причин. Мне здесь не место. Друзья Френда замечают, только когда я к ним обращаюсь, а город и вовсе отторгает. Осознание замкнутости пространства давит на психику. Я пью, я слишком много употребляю алкоголь. Да и заметила немало странностей. Как будто за каждым моим шагом кто-то следит. Как будто мне дали время на определенный поступок, которое уже истекает. Но главное, что между нами с твоим отцом нет любви. И от этого мне грустно и больно.

— Почему же ты не уедешь?

— А мне некуда. Родителям я не нужна, друзья пустят переночевать только на недельку.

— Ты могла бы снять квартиру или комнату, — предложил разумный мальчик.

— Да. Но тогда бы пришлось искать работу. А когда ты — студентка четвертого курса, это тяжело. Поэтому я и остаюсь в городе, который считаю своей персональной тюрьмой. А может, я все еще на что-то надеюсь…

— Почему ты не любишь папу?

Я ответила не сразу. Слишком тяжело это было.

— Я люблю другого мужчину. Но и отца твоего могла полюбить, если бы он только позволил. Если б был ко мне хоть чуточку помягче. Если бы был психически здоров.

— Скажи честно, Иней, мой папа — герой?

— Нет, — резко ответила я. — Хоть и прошел войну, не герой. Для меня он предатель.

— Потому что не смог сделать тебя счастливой?

— Потому что не смог меня полюбить. Да и я — предательница. Потому что с самого начала была равнодушна к Френду. А равнодушие — это тоже предательство, если ты берешь ответственность за жизнь человека. За его счастье и благополучие. И тут нет места полутонам. Нельзя жениться без чувств, нельзя жить в городе, который ненавидишь.

Мы подошли к колючей проволоке, которая пугала меня до дрожи. Но я стиснула зубы и заставила себя прикоснуться к ней.

— Мне плохо здесь, — пожаловался Егор.

— Я с тобой. Когда два человека вместе, то никогда не бывает страшно.

— Иней, можно я обниму тебя? — тихо спросил подросток.

Я подошла к нему и поцеловала в лоб:

— Помни одно: каждый достоин своего Шаолиня.

Тихо прошла весна, затем и лето. Я провела их с Френдом и Егором. Мы часто выбирались в Верену, и там подросток оживлялся и был вежлив даже с отцом. Он сильно изменился за это время и как будто стал мудрее и мягче. Я радовалась, что смогла сделать веселее его жизнь. И в который раз подумала о педагогическом поприще. Это действительно было мое призвание. Потому что волчонок превратился в нормального, хоть и не слишком послушного ребенка. Он даже начал читать приключенческую литературу! А Френд взял мальчика с собой на небольшую локальную игру. И там проявил неслыханное терпение и понимание. Я тоже повеселела и даже как будто похорошела. Мы с Френдом теперь действительно напоминали молодую семейную пару. А Краснокрестецк — безобидный и чистенький городок.

Осень принесла нам жесткую встряску. И развеяла все иллюзии. Никогда мы не сможем жить, как обычные люди. И любить друг друга не сможем. Изменился закон о статусе жен коренных жителей. Если раньше для выдачи пропуска достаточно было проверки и свидетельства, то теперь для легального проживания в ЗАТО надо было обязательно иметь прописку.

— Я не могу тебя прописать ни при каких условиях, — резко сказал Френд, когда мы гуляли по осеннему городу. Я молчала, с удовольствием вдыхая холодный воздух. Краснокрестецк был просто удивительно красив. Чудесная гладь озер, шумящие сосны, здания, неподвластные времени. Мне уже в который раз показалось, что жизнь остановилась на семидесятых годах двадцатого века.

Я подошла к озеру и долго любовалась отражением заката. Весело плескались утки с целым выводком птенцов. Вдали, окруженная березами, синела беседка. Она находилась на возвышении и, казалось, вот-вот упадет в воду. По легенде, сооружение построили в пятидесятых годах. Одной из первых жертв колючей проволоки стала красавица-веренка, вышедшая замуж за жителя Краснокрестецка. Она не выдержала и бросилась в озеро. Но и там не нашла покоя, став русалкой. Существует поверье: если в полнолуние зайти в беседку и наклониться над водой, можно увидеть прекрасное женское лицо. И тогда уж не зевай — придумывай желание. Думаю, все бы загадали одного и того же — свободы.

Френд обнял меня за плечи:

— Но и нелегально ты тоже здесь жить не можешь, — продолжил он. — Готовься, сегодня будем собирать пейнтбольный военный совет, на котором решим твою судьбу.

— Веселое начало. А мой голос будет учитываться? — с иронией спросила я.

Френд передернул плечами и ничего не ответил. Когда мы вернулись, дом был полон народу. У большинства друзей Френда были ключи от квартиры, и они шумно возились на кухне, готовя угощение.