– Не собираюсь, господин Темирбаев, – игнорируя выпад, ответил Илья.

– Это покажет время, – продолжал дерзко рубить сплеча Султан, будто испытывая терпение Вебера на прочность или гибкость. – Задача не из простых. Люди Вэйаня… одноглазый китаец, которого ты видел, мой начальник службы безопасности… так вот его люди почти нашли поселение сектантов. Почти, потому что олухи наткнулись на гнездовье хищного зверья. Их разорвали на тряпки, будто щенков. Только оружия и коней потеряли тысяч на пять. Из четверых один ушел, и тот Богу душу отдал позавчера. Но перед тем, как бездарно сдохнуть, преданные мне придурки подтвердили, что детей уводят именно в указанные ими координаты. Послужили, так сказать, перед кончиной. Коридор немалый, километров сорок шириной, закончиться может хоть на полюсе… Что именно мы найдем там, в северных лесах, не знает никто. Но любая попытка вернуться или отказаться от контракта будет расценена как дезертирство. Ты понимаешь это, Леший?

– Я искренне рад, что мы наконец-то пришли ко взаимопониманию, – осторожно произнес Илья, встречая колкий, полный недоверия взгляд Темирбаева.

И с иронией задумался, что ему уже не впервой искать иголку, потерянную в стоге огромного таежного сена…

От работы отвлек вызов. Непростой, экстренный.

Сентябрь с недовольным вздохом отвернулась от рабочих дисплеев, на которых наблюдала и анализировала данные экспериментов Февраля. Отчеты по репродуктивным функциям были готовы, и сейчас наступила очередь «помывки», как называл процедуру сам ученый. Ей предстояло систематизировать сотни реакций человеческого зрачка на пакет зрительных образов с кодовым названием «Агрессия». Если новый препарат всё же вызывает необратимые нарушения в человеческой психике, проблем с реализацией не избежать…

Птичий клюв повернулся вправо, из-под маски блеснули светло-серые глаза. На столе мелко вибрировал спутниковый телефон с логотипом «Наукома», сразу после приобретения перепрошитый ломщицей. Телефон, способный звонить лишь один раз, – вызов поступал по защищенной линии, которая ликвидируется сразу после разговора.

Подобрав полу защитного балахона, Сентябрь ухватилась за край стола, вместе с креслом переезжая ко вспомогательному монитору. Вставила гаджет в зажим над экраном, соединила его с компьютером, выводя динамики на громкую связь и начиная запись. Если Гиляров воспользовался единственным шансом поговорить с «Братьями-Месяцами», произошло что-то серьезное. Или так считает сам Гиляров, раз вместо запроса на переговоры применил право совершить самостоятельный звонок.

Под птичьей маской мелькнула белозубая улыбка, «балалайка» переключилась в режим русской речи.

– Я слушаю вас, Ростислав Михайлович, добрый день. – Как обычно, Сентябрь позволяла собеседнику видеть себя, пресекая встречный видеоконтакт.

Ей было наплевать, как выглядит или ведет себя Президент Сибири во время бесед с братством, – всё, что нужно, ломщице сообщал голос Гилярова. Интонации, прозрачные нотки, смена тембра и громкости.

– Здравствуйте, – как обычно, Ростислав Михайлович звучал потерянным, рассматривая появившееся на своем экране существо. – Возникли вопросы первоочередной важности, что и заставило меня воспользоваться экстренной линией…

– Я догадался, – кивнула Сентябрь.

Она иногда задумывалась, почему Цикл выбрал для них именно такое обличье. Не довольствовался обычными наномасками, решив погрузить «братьев-месяцев» в атмосферу оторванного от реальности венецианского карнавала. Изготовил костюмы чуть ли не самолично, старательно обработав защитными и маскировочными слоями каждый сантиметр ткани и легкого пластика. И пусть ответ был известен только лидеру их уникальной группы, одна версия у Сентября была.

Ей казалось, что таким образом Цикл пытался напомнить миру о средневековых ученых, когда-то боровшихся с чумой. Создать собственных medico della peste. Похожие на птиц, в длинных масках-противогазах, набитых благовониями и травами, они выглядели устрашающе и чужеродно, но при этом несли освобождение от болезни и спасение миллионам людей.

– Речь идет о масштабной рекламной кампании вирусного характера, развернутой в сети в ближайшие дни, – не очень уверенно начал Ростислав Михайлович. – Наш анализ позволяет предположить, что она имеет непосредственное отношение к проекту «Средний фон».

– Я догадываюсь, о какой кампании вы говорите. – Сентябрь заставила клюв снова склониться, глядя прямо в вебкамеру телефонного аппарата. – Это вызывает вопросы?

– Вызывает. – Голос Президента окреп. – Я считаю, что афиширование результатов нашей совместной работы может повредить проекту.

– Вы считаете? – спросила она в ответ.

– Предполагалось, что данные разработок останутся засекреченными для лиц, не принимавших участия в проекте, – продолжал мягко давить Гиляров. – Вместо этого вы планируете превратить их в предмет публичного торга, поставив под удар нашу репутацию…

– Вы делаете ошибочные выводы, – спокойно отрезала Сентябрь. Чувствительность микрофона позволяла ей слышать даже дыхание Президента, сбивчивое и взволнованное. – Ученые новосибирского Академгородка и Наукограда получат все результаты исследований, но заявленная в сети акция не имеет к ним прямого отношения. Вы политик и хорошо знаете, как парировать нападки прессы и попытки связать нас с действиями Сибирского Правительства. Если вспомните, мы изначально оставляли за собой право пользоваться разработками по собственному усмотрению.

– Не имеет прямого отношения? – Президент заговорил громче, начиная распаляться. – Что за глупости! Связь прозрачна и станет видна любому, таких нападок не отбить с трибуны! Я хочу поговорить с вашим начальством, причем срочно, пока ситуация не вышла из-под контроля. Вы не имеете права манипулировать данными «Среднего фона» без нашего на то согласия.

Сентябрь сделала паузу, искренне забавляясь разговором. Склонила голову набок, хорошо представляя, как сейчас выглядит со стороны. Мрачное существо с нечеловеческой головой, причем без использования компьютерной графики или монтажа. Это могло выбить почву из-под ног самого уверенного в себе переговорщика.

– Вы и так разговариваете с начальством, Ростислав Михайлович. Но я еще раз уверяю, что никаких причин для волнения нет. Согласно условиям контракта вы получите партию «плаценты» точно в установленные сроки.

Признаться честно, Сентябрь немного коробило от названия, которое Цикл дал разработке. Но тренд уже начал формироваться, обрастая сетевой историей, и ломщица смирилась.

– Первые три тысячи доз, прошедших полноценное тестирование. Это более двух миллионов рабочих часов, которые ваши рабочие смогут провести на восстановлении атомных объектов Сибири, – монотонно продолжала она, не давая Гилярову перехватить инициативу. – Инструкции по производству препарата также будут вашими. Развернутая в сети рекламная кампания не является поводом для беспокойства и остается частью внутренней корпоративной политики. Ростислав Михайлович, вы напрасно использовали экстренную линию для демонстрации тревоги и недоверия к нашей организации.