— Ох, ну конечно. Что ж это я? — всплеснула руками Мария, и тут же понеслась на кухню. Мы с Пабло остались в коридоре. Я присела и начала раскрывать пакеты, чтобы достать оттуда скоропортящиеся продукты.

— Как — то мне неудобно здесь, — услышала над головой неуверенный голос друга. — Может, мне лучше к друзьям, пока еще не поздно?

Подняв голову, я с удивлением уставилась на него.

— Ты серьезно? По такой погоде к друзьям? Вообще из ума выжил?

— Ну а как? Этот меня ненавидит, — он кивнул в сторону спальни, в которой находился Андрес. — Ты тоже не особо рада видеть меня рядом.

— Пабло, давай мы обсудим это потом. Сейчас не самое подходящее время, — я поднялась вместе с кастрюлей в руках, и всучила ее ему. — Да, ты поступил глупо и необдуманно, а еще эгоистично, но это не значит, что ты стал мне безразличен. Ты всё так же дорог мне, и никуда не уйдешь!

— Браво! — сзади послышались хлопки в ладони, а я зажмурилась. Ну почему он всегда появляется в самый неподходящий момент? Это карма такая, что — ли? — Только давайте вы будете свои признания в любви демонстрировать за пределами этого дома. И раз уж так сложилось, что нам придется провести в одних стенах несколько дней, вам придется выполнять это условие. — Я развернулась, и тут же вскинула голову, потому что Андрес стоял прямо позади меня. Огромный, как скала.

— Мы не признавались в любви, — попыталась объяснить я.

— Вы меня услышали. — Как об стенку горохом. Я повернулась к Пабло, ожидая, что он хоть что-нибудь скажет, но он молча прошел мимо. Мда… Хорош друг…

Андрес забрал оставшиеся пакеты, и понес их на кухню. Тяжело вздохнув, я пошла следом. Сложно же будет к нему пробиться… С таким щитом хладнокровия и уверенности в своих подозрениях, он практически не оставляет мне никаких шансов.

Мы разобрали продукты, утрамбовали всё в полки и холодильник. Как оказалось, семья Андреса тоже привезла все, что смогла вывезти из дома. Надеюсь, этого хватит…

Потом Андрес показал каждому свою комнату. Всего их было три, включая гостиную. Одна для него, Диего и Луиса. Вторая для Марии и Доньи. А третья — для нас с Элей и Пабло. Места было немало, поэтому на полу спать не придется. Не знаю, где он взял деньги, чтобы оплачивать такое жилище, но главное, что мы были в безопасности. Ну… Я, во всяком случае, на это надеюсь. Уровень воды вряд ли поднимется так высоко. Хотя, конечно, было бы идеально, если бы он вообще не поднимался. Правда, с таким количеством осадков — это вряд ли… К обеду все переоделись в сухое, и даже успели на скорую руку вымыть головы и принять душ. Мария всех заставила, аргументировав это тем, что, возможно, в следующие дни мы останемся без воды. Других объяснений не нужно было.

Обедали в тишине, время от времени нарушаемой мощными порывами ветра. Даже Луис притих, с опаской поглядывая за окно.

Закончив обедать, дружно убрали со стола, и каждый занялся своим делом. Мария снова обосновалась у плиты, Луис возился с псом, Донья, стараясь не падать духом еще сильнее, тоже взялась за мытье продуктов. Эля с Пабло уселись на диване, мониторя в гугле новости. Мэр города призывала всех оставаться в безопасных местах и не покидать их. Не пытаться выехать из города, чтобы не перекрыть дорогу спасательным службам. Запастись терпением и молиться… Последнее — единственное, что оставалось, в нашей ситуации.

Андрес ушел в другую спальню, так же, как и Мигель. Меня же резко свалило в сон, и чтобы никого не стеснять, я пошла в третью комнату отдохнуть. Улеглась на диван, напротив которого висела какая — то абстрактная картина. Никогда не понимала в искусстве, но эти странные красно — зеленые разводы на холсте довольно быстро сморили меня. Наверное, дались нервы и бессонная ночь, раз я в одиннадцать часов утра отключилась, будто на дворе была ночь. Хотя мрак за окном помогал не хуже картины. Провалившись в глубокий сон, я только изредка слышала удаленные знакомые голоса, и шум стихии. Проснулась, не понимая сколько времени и где я нахожусь. Потерла глаза, и лишь взглянув на витиеватую абстракцию, вспомнила. Тут же схватила телефон, но он показывал отсутствие связи. Подошла к окну, чтобы поежиться от ужаса происходящего за ним. Все та же стена из ветра и ливня. Те же деревья, гнущиеся к земле, словно становящиеся на колени перед матерью природой.

Странно, но мне было жарко. Словно в доме включили отопление.

Вышла в коридор, и побрела на кухню, мимо зала, где все еще сидели Эля с Пабло, а рядом на диване дремала бабуля.

На кухне тихо о чем-то разговаривали Андрес с Марией.

Войдя, я улыбнулась им, но на улыбку ответила только Сеньора.

— Проснулась, дочка. А у нас тут связь пропала, и электричество тоже.

— И электричество? — ужаснулась я. — Боже, а как же теперь готовить? Да и вообще…

— Справимся. Нас много. Еды пока тоже хватает. Будем надеяться, что Господь нас пощадит.

Я заторможенно кивнула головой, не понимая, как мы с этим справимся, если ураган задержится дольше, чем на сутки. А последствия…

— С тобой все в порядке, Эмилия? Ты красная.

— Да вроде в порядке, а что?

Мария встала из-за стола, и потрогала мой лоб. Ахнула и куда — то быстро ушла. Я повторила её движение, но лоб мне показался не горячим, хотя чувствовала я себя действительно не очень. Но это должно быть последствия нервного перенапряжения. Вернувшись с градусником, она засунула мне его под мышку, усадив на стул, рядом с Андресом. Я исподлобья взглянула на него, и мне до боли захотелось прижаться к его широкой груди. Он тоже смотрел на меня. Странно. Вроде и не холодно, но и без прежнего тепла. А мне бы только свернуться калачиком в его руках и уснуть… Только бы услышать, как успокаивает и говорит, что все будет хорошо. Ему бы я поверила. Другим нет. Даже метеорологам, а ему — без доказательств.

— Тридцать восемь и восемь. Приехали, — тревожно пробормотала Мария. — У тебя что-нибудь болит, Эми? — поинтересовалась она, присев передо мной на колени. Такая заботливая. В глазах волнение и такой же блеск, как у Андреса. Я только сейчас увидела их сходство. Именно глаза, то, что внутри них. Спрятано так глубоко, и не с первого раза заметишь.

— Нет. Я думаю, это от нервов. У меня так бывает, — ответила я, погладив её по руке.

— Не знаю. От нервов или нет, но я напою тебя чаем, а потом ты пойдешь спать.

— Но… — я хотела возразить, что хотела бы помочь ей с готовкой, но вспомнила, что плита не работает.

— Без «но»! Пьешь, и в постель. — Улыбка непроизвольно растянула губы. Знакомый командирский тон добавил еще одно сходство между матерью и сыном.

— Есть, мэм, — подчинилась я без споров.

После чая уснула сразу, думая лишь о том, что родители, скорее всего, уже в курсе последних событий, и с ума сходят, гадая, не приключилось ли со мной чего. Бедная мама. Она места себе не находит, я чувствую. Наверное, ходит сейчас из угла в угол в нашей уютной гостиной, пока папа слушает международный канал, и просматривает последние новости в интернете. Единственный, кто не переживает — Сережка. Ведь он точно знает, ему так не повезет. Знала бы ещё это я…