– Как не удался? – тут же вырвалось у меня.

Я едва не ляпнула: очень даже удался. Я ведь своими глазами видела, как Масатар пытается снять четвертую печать, убив мою Карлу.

– Да что-то у него не получилось, ритуал сорвался. И он нашел себе новую жертву. Ну то есть тебя. А магистр Линард уже его вычислил, поисковым заклинанием обнаружил на карте. Он же ректор, он кого хочешь может найти. И шел его обвинять, а тут такая картина: студентку убивают, и почти уже убили. В общем, трах-бах, в считанные секунды убийца обезврежен, а благородный рыцарь-герой несет свою даму, изрядно потрепанную, но по-прежнему прекрасную, в лазарет! – торжественно закончила Филая.

Я засмеялась и хлопнула ее по руке.

– Балда! Только этих сплетен мне не хватало.

– Ну, раз не хватало, – с серьезным видом ответила Филая, – могу тебя обрадовать: теперь они точно будут!

И прыснула со смеху.

– Вы тут сплетничаете? – Дверь приоткрылась, и появилась взъерошенная голова Рилана.

– Уже закончили, заходи! – объявила Филая.

Я с удовольствием слушала их болтовню, сердце переполнялось теплом. Просто потому, что они рядом, я жива, Карла жива, магистр Линард жив, а значит, все складывается просто великолепно. И еще теплее становилось от мысли, что магистр Линард снова меня защитил. Я представила, как он, буквально на ходу впадая в тяжелую спячку после магического истощения, рассказывает свою версию произошедшего, в которой нет родового фамильяра Карлы. Нет весьма подозрительной студентки, с чьей родословной все явно не так. А есть лишь неудавшийся преступнику ритуал и случайная жертва.

А еще есть невыносимый магистр Линард. И у меня – внезапно – есть надежда, что я ему тоже хотя бы немного нравлюсь.

Ректор школы чернокнижников магистр Линард сидел у окна в своем кабинете. Он был почти доволен: чертовщина, которая творилась в школе, закончилась, виновный пойман и будет наказан, студенты остались живы. Почти все. На территории школы снова воцарился относительный порядок, насколько вообще может быть порядок в заведении для темных магов.

Взгляд ректора, задумчиво блуждавший по двору за окном, вдруг стал напряженным и сосредоточенным.

По дорожке перед школой скользила, укутанная в манто, стройная женская фигура. Слишком знакомые очертания, особая горделивая посадка головы… Ни с кем не спутаешь.

Сирра Огелен собственной персоной.

Странно. Это была одна из немногих мамаш, кто не забрал свое чадо, когда в школе творилось черт знает что. Отчего же сегодня, когда все улеглось, она решила появиться? Ректору это не нравилось, совсем.

Сирра Огелен лишь только ступила расшитым сапожком на ступеньку школы, а он уже знал: ничего хорошего ждать не стоит.

Через несколько минут сирра Огелен уже стояла на его пороге, сияя улыбкой и благоухая тончайшими ароматами.

– Доброго дня, сир Линард, – пропела она.

Ректор поморщился. Она не употребила приличествующее его должности обращение «магистр». Пытается уязвить. Ослабить… Но зачем?

– Сирра Огелен, – невозмутимо улыбнулся ректор. – Рад вас видеть в нашей скромной обители. Вы хотели поговорить о вашем сыне, сирре Рилане? Что-то заставляет вас беспокоиться о нем?

– О нет, дорогой Линард. Сын меня совершенно не беспокоит. Уверена, с ним все в порядке. Я хотела поговорить с вами о другой своей родственнице.

– О ком же?

Все-таки голос едва слышно дрогнул. Нет, не может быть, откуда она… Впрочем, эта женщина никогда не была глупа.

– Ах, Линард, бросьте эти шутки, – она взмахнула перчатками, словно ее собеседник и правда пытался ее рассмешить. – Мы оба знаем, о ком я говорю. Бедная девочка, такая тяжелая судьба… И как удачно сложилось, что в результате она оказалась в вашей академии.

– Напомню, – хмуро сказал ректор, – что для любого темного мага обучение в нашей академии неизбежно. Школа чернокнижников – единственная на всю империю.

Сирра Огелен наклонилась и прищурилась.

– В самом деле? А ректор этой лучшей и единственной в империи академии становится опекуном всех несчастных сироток, которые туда поступают?

– К чему вы клоните? – спросил ректор невозмутимо.

– К тому, – сказал сирра Огелен, – что с самого начала вы знали, кто она!

– А как же поняли вы? – ректор пристально смотрел на нее.

– Призрак, – сказала сирра Огелен.

Ректор приподнял бровь.

– Родовой призрак. Он поселился у нас после того, как имение моего бедного брата было сожжено дотла, – губы сирры Огелен сложились в скорбную складку. – Заносчивое, невыносимое создание. Он иногда показывался членам нашей семьи, но никогда не заговаривал, вроде бы как считал это ниже своего достоинства. А вот с вашей подопечной с удовольствием поболтал, и даже весьма учтиво. Трудно было бы не догадаться.

Ректор кивнул. Чего-то такого он и опасался. Запоздало подумал, что следовало бы и вовсе запретить девчонке ехать в этот замок. Пусть бы это выглядело странно и подозрительно, но по крайней мере, ее тайна пробыла бы тайной чуть дольше.

А гостья продолжала:

– И не просто так оформили опекунство над девчонкой. У вас был на нее план. Что вы задумали, Линард? Вы ведь понимаете, чем это все может закончиться?

– Не думаю, что вам следует об этом беспокоиться, – сурово сказал магистр Линард. – Каковы бы ни были мои планы, вы не сможете на них повлиять.

В его голосе звенел металл. Сирра Огелен первая отвела взгляд. Ректор вышел из-за стола, оперся на столешницу прямо напротив своей гостьи и тихо, но очень жестко проговорил:

– Кто еще знает?

– Никто, – торопливо ответила она.

– А Рилан?

– Нет! – почти выкрикнула сирра Огелен.

– Хорошо, пусть так и остается. Вы же понимаете, – он слегка улыбнулся, – какие неприятности может принести огласка.

Сирра Огелен подскочила со стула.

– Учтите, – поговорила она, глядя на ректора сквозь недобрый прищур, – если вы хоть каким-то образом навредите моей семье, или…

– Поверьте, сирра, спорить с таким влиятельным семейством, как ваше, я бы и раньше не стал, а уж теперь…

– Надеюсь на это, – холодно проговорила сирра Огелен и направилась к выходу.

– Не так быстро… Вот что мы сделаем, дорогая сирра Огелен.

Ректор взглянул на нее с улыбкой, и от этой улыбки магессе едва не сделалось плохо.

– Вы дадите мне смертельную клятву о том, что никому и никогда не расскажете, кто она.

– С чего бы вдруг? – фыркнула сирра Огелен.

– С того, что вы очень дорожите своей семьей и не хотели бы, чтобы у кого-то из них были неприятности.