— Не повезло, — усмехнулась она.

Он упрямо подвинул новые жетоны на семерку. Она, неколеблясь, подвинула туда же свои. И снова выпала другая цифра. На этот раз«зеро» — ноль.

— Нам, кажется, все-таки не везет, — констатировала она безсожаления.

К ним подошел Маир.

— Что-нибудь выиграли или только проигрываете? — осведомилсяон деловито.

Как хороший товарищ, он не стал возобновлять попытокзнакомства, увидев, что у его друга налаживается прочный контакт с незнакомкой,и тактично отошел, даже не дожидаясь ответа.

— Опять на семерку? — спросила она.

Дронго боялся признаться, что его сильно задела вызывающаякрасота женщины, одетой в длинное черное платье, чуть закрывающее плечи игрудь. Он неплохо разбирался в подобных тонкостях и по достоинству оценил и еепростой наряд, стоивший не меньше нескольких тысяч долларов, и ее сумочку отЖиванши, и ее ненавязчивую косметику, и, конечно, ее обувь, собственно, сразуотличающую любого богатого человека от очень богатого и выскочку отаристократа. На ней были черные туфли от Лагерфельда на высоких каблуках.Характерный знак Карла Лагерфельда невозможно спутать ни с чем.

Женщина также не оставила без внимания его одежду. Он непринадлежал ни к богатым, ни к очень богатым людям, предпочитая тратить всесвои гонорары на путешествия. Но в Париже он всегда успевал забежать на авенюМонтеня и купить исключительно дорогие номерные галстуки из эксклюзивныхколлекций самых известных дизайнеров. Раньше он предпочитал галстуки только«Монсеньор Кристиан Диор», отдавая предпочтение и парфюмам этой фирмы. Впоследние годы он иногда позволял себе покупать «Кензо» и «Живанши». Особенноему нравились галстуки «от кутюр» маэстро Живанши, которые поражали своиминевероятными сочетаниями.

Галстуки «Кензо», которые он тщательно подбирал, таиликакой-то вызов, агрессивную сексуальность и интеллект, что ему так нравилось вколлекциях Кристиана Диора.

Галстуки были его страстью, его коллекционным украшением. Ремнион приобретал от известной западногерманской фирмы с собственными инициалами накоже, совпадавшими с инициалами самого Дронго. И только в обуви он оставалсяконсерватором, предпочитая «Балли» всем остальным фирмам за их невероятноекачество и долговечность.

— Давайте на максимальный выигрыш, — предложил Дронго,подвинув все свои жетоны на цифру «семь». Она, не раздумывая, снова последовалаего примеру. У крупье вспыхнули глаза, и он запустил свой шарик.

На этот раз они ждали долго, почти тридцать секунд. Инаконец с характерным стуком шарик упал на цифру «семь». Все оживленнозашумели, заметив, какая сумма стояла на этой цифре. Крупье подвинул к нимбольшую кучу жетонов, состоящую из нескольких столбиков.

— Вы выиграли, месье, — сухо сказал он, — вы выиграли,мадам.

Дронго швырнул обратно несколько жетонов. Незнакомкапоследовала его примеру.

— Теперь нужно сразу уходить, — сказал она, — иначе мы всепроиграем.

Интересно, сколько мы выиграли?

— По-моему, тысяч семь или восемь, — засмеялся Дронго.

— Это благодаря вашей семерке. — Смех у нее оказался мягкийи добрый, какой редко бывает свойствен очень красивым женщинам. Обычно смехкрасавиц жесткий и неприятный, нечто среднее между насмешкой и издевательскимсмешком королевы, сознающей свою власть над шутом. У нее был совсем другойсмех. И это очень понравилось Дронго. Но ему совсем не понравилось, какшептались в стороне Савельев и Потапчук, бросая в его сторону неприязненныевзгляды.

Он вдруг почувствовал на себе удивленный взгляд женщины. Иповернулся к ней, вспомнив, что она предложила ему уйти из казино. Уйти отсюдаон не мог, а отказывать женщине не хотелось. Он замер, мучительно размышляя,как поступить.

Положение мог спасти только Маир. И он появился, словнопочувствовав свою необходимость.

— Вы выиграли, — потрясение смотрел на них Маир, — какие вымолодцы!

Давайте играть еще, у вас сегодня счастливый вечер.

— Нет, — возразил Дронго, — по-моему, достаточно. Выпозволите получить ваш выигрыш? — обратился он к даме.

Она утвердительно кивнула. Дронго собрал жетоны и подошел ккассе, чтобы получить деньги. И тут до него донеслось:

— Твой напарник, кажется, выигрывает, Виктор. Чего он привелсюда такую компанию? Друга своего, эту бабу.

— Она не наша, — прозвучал ответ Потапчука. — А с Другом онвстретился случайно. Ты не ответил на мой вопрос…

Дальше Дронго ничего не услышал, его отвлек кассир.

В самом зале казино находилась еще одна касса,располагавшаяся в правой части зала, где разменивали деньги, выдавали жетоны ивыплачивали выигрыши победителям. Оказалось, их выигрыш тянул на девять тысячдолларов. Оставив в кассе двести долларов в качестве щедрых чаевых, он вернулсяк незнакомке.

— Кажется, мы сегодня с вами действительно выиграли, —заметил Дронго, передавая женщине пять тысяч.

— Спасибо, — она протянула руку за деньгами, — давайте ихпоставим еще раз на семерку.

— Больше не выиграем. — Дронго отрицательно покачал головой.— Обычно я точно чувствую такие вещи.

— Ну, тогда закончим игру. — Она сразу согласилась и убраладеньги в сумочку.

Он все тянул время, надеясь, что Потапчук и Савельевпрекратят наконец свой разговор. Но «иезуит», словно почувствовав тодвусмысленное положение, в которое попал Дронго, специально тянул время,продолжая беседу. Дронго прождал минуту, женщина терпеливо смотрела в егосторону. Заставлять даму ждать дольше просто неприлично. Но и оставитьПотапчука одного тоже нельзя.

— Вы разрешите проводить вас до отеля? — спросил Дронго.

— Да, конечно, — кивнула она, — я живу недалеко, в«Негреско».

Конечно, она устроилась, как и они, в самом знаменитом отелев этой части побережья Франции. Здесь останавливались Чарли Чаплин и ПаблоПикассо, Сальвадор Дали и Коко Шанель, снимали сюит на двоих влюбленные РичардБартон и Элизабет Тейлор. Перечисление всех блистательных клиентов, когда-либоживших в «Негреско», могло стать своего рода галереей знаменитостей.

— Вас проводит мой друг, — наконец решился Дронго.

Он просто не мог уйти отсюда, оставив Маира с двумяпрофессионалами КГБ.

Ему было необходимо поговорить с Савельевым.

Она повернулась и посмотрела ему в глаза. Ему стало грустнои стыдно, словно он только что совершил самый подлый поступок в своей жизни.

— Спасибо, — отрывисто сказала женщина, — я не нуждаюсь впровожатых. Я вызову такси.