завопить со всей мощи своих легких Александру Борисовичу, но он знал, что криком дочь не возьмешь. Ну и вообще. Нормальный мужчина кричать не должен. Просто посмотреть. Очень уж хотелось отцу именно хотя бы посмотреть на дочуркиного избранника.

И за неделю до Нового года Александр Борисович как раз имел счастье познакомиться с Игорем лично.

– Пап, заедешь за мной, ладно? – раздался голос его Русалочки, его принцессы в трубке.

– А где ты?

– В бильярдной. Пап, да ты не волнуйся, все нормально…

«Нормально», по мнению самого Королева, это когда дочь-второкурсница не торчит в подозрительном заведении, где накурено, где полно непонятных людей, а сидит в гостях у подруги или хотя бы в приличном кафе.

Но то, что она позвонила и попросила ее забрать, было уже хорошо. Видимо, не так-то уж ей там и уютно, хотя она пытается этого не показать.

Королев немедленно приехал, хотя дорога заняла минут двадцать, и застал дочь в обществе довольно симпатичного, но, увы, далекого от трезвости молодого человека. Молодого – относительно отца. Но, по его мнению, тридцать три года (дочь говорила, тридцать два с половиной) для ухажера его девятнадцатилетней дочери – это перебор. И бильярдная – это перебор. И бригада.

Ну ладно, хорошо, в таких заведениях все далеки от трезвости, к тому же вечером в пятницу. Но не до такой же степени! Он был излишне громок, хоть и очень любезен, и в самом деле рвался угощать всех, кто находился от него поблизости. Пытался даже проделать это с Александром Борисовичем:

– Что вы предпочитаете в это время суток?

– В это время суток мы едем с дочерью домой, – сухо ответил строгий отец.

– Я довезу, – было вскинулся кавалер и свистнул: – Такси!

– Всего хорошего, – повысил голос Королев, «включив начальника»: так он разговаривал с особо невменяемыми подчиненными.

Сработало. Молодой человек стушевался, извинился и откланялся.

– Ксеня, это что было? – заведя машину, приступил к допросу Александр Борисович.

С Ксенией этот тон не сработал.

– Пап, ну не начинай, – надула губки хорошенькая белокурая «русалочка».

– Сень, так не пойдет, – покачал головой непреклонный отец. – У нас с тобой был уговор – если будешь встречаться с кем-то, то никакого алкоголя. А тут, я смотрю, уже система…

– Папа, он зарплату сегодня получил! И я не ребенок! – завопила обиженная Русалочка. – И Игорь не ребенок, он взрослый!

«Моя дочь определенно сошла с ума», – подумал Александр Борисович.

– И у нас, кстати, ничего не было, если ты об этом беспокоишься, – гордо добавила дочь.

«Ну и слава тебе господи», – подумал отец, мысленно переведя дух, но вслух снова ничего не сказал.

– Пап, ну что ты молчишь?!

Она ждала гневной тирады, шквала нравоучений, уже подготовила целую отповедь – и какой Игорь невероятно мужественный, и как ценят его работу, и как он умеет навести порядок, если в его бригаде кто-то ведет себя неправильно… Конечно, она это все знала со слов самого Игоря и из фотографий, которые он показывал, – ну зачем ему врать?!

Но отец молчал.

– Он меня хочет с родителями познакомить, – потупившись, буркнула дочь. – Он с ними не живет, конечно, они у него в Ивантеевке.

– Хорошо, – наконец решительно изрек Александр Борисович. – Давай гора не пойдет к Магомету, Магомет не гордый, он к ней сам подойдет. Для начала приглашаю вас в ресторан «Russian Style» – тебя и его. Игоря. Через неделю Новый год – вот там мы его и отметим. Сообщи ему, что мы собираемся к восьми вечера, пусть не опаздывает.

– Папа! Это же… круто! – просияла наивная дочь.

Она и не подозревала, насколько коварен его замысел. Впрочем, «коварство» это было шито белыми нитками для взрослых людей. Александр Борисович, разумеется, хотел посмотреть на Игоря во всей красе, от и до. Что пьет, сколько пьет, как себя при этом ведет. И сделать выводы. Вплоть ДО.

– «Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом», – вздохнув, пробормотал Александр Борисович.

– Что, пап? – ненадолго перестав возиться на сиденье, переспросила та.

– Не что, а кто, Русалочка, – уточнил «взрослой дочери отец». – Грибоедов, «Горе от ума». Слова Фамусова.

– А, – коротко отреагировала дочь и снова стала моститься и гнездиться.

Королев же молчал, погрузившись в невеселые думы. Мало того, что сама ситуация не была особо веселой, так и то, что он вспоминал, ничем не радовало…

Нет, разумеется, его радовал сам факт наличия у него такого чуда, как его принцесса, его Русалочка, его Ксенечка, которую он горячо полюбил с тех пор, как она у него появилась. Но, как говорится, маленькие детки – маленькие бедки. Дочь выросла, и надо было что-то делать…

Женился Александр, по глупости расставшись с любовью своей юности, можно сказать, чисто случайно. Не по любви, на дочери своего начальника.

Нет, он не был карьеристом и работал вовсе не по протекции, а «ел свой хлеб» вполне заслуженно. Но девушка буквально ходила за ним хвостом и была весьма настойчивой. Довольно избалованная достатком и родителями, она всегда получала то, что хотела – а ей так приглянулся похожий на принца голубоглазый блондин, компьютерщик, папин подчиненный. Неженатый, печальный какой-то, погруженный в себя, одинокий и без вредных привычек…

Собственно, почему так произошло, что он при своей внешности был одиноким, будучи во вполне «женибельном» возрасте? Ведь девчонки должны были по всем параметрам ходить за ним табунами. Они и ходили, пока он был студентом. Молодые девочки все кажутся замечательными – так оно и есть, если смотреть в целом. Но рано или поздно нужно среди всех цветов выбрать один на всю жизнь. Во время учебы в МВТУ, особенно в начале обучения, Саше думать об этом было некогда. Но на пятом курсе…

Перейдя на пятый, в чудесный солнечный день золотой осени он пошел с однокурсником Славкой в кино – а целью Славки было вовсе не кино, а стремление найти себе девушку. Саша пошел просто за компанию. И, как водится, чисто случайно они познакомились с двумя обаятельными первокурсницами, Асей и Наташей, подружками со школьной скамьи. Учились те в разных местах, но иногда вместе ходили куда-нибудь развеяться.

Славка сразу обратил внимание