Он понимал, что она говорит правду, и это было ужасно. Это было совсем не то, что он хотел услышать. Получалось, что если ее полюбит кто-то другой, которого Вадим представлял себе почему-то непременно в темно-сером костюме, она ответит на любовь этого другого.

Она слишком переживала, что муж, чтоб ему провалиться, ее бросил, и не обращала внимания на мужчин, и устала от одиночества, и от этого потянулась к Вадиму.

– Давай вставать, – со вздохом сказал Вадим. – Опоздаешь.

– Подожди. – Она потянула его за руку. – Я тебя люблю, потому что ты лучше всех на свете. Потому что ты мой мужчина, понимаешь?

– Понимаю. – Он поцеловал ей пальцы, отбросил одеяло.

Ты лучше всех на свете, говорила мать Викиному отцу. Викин отец был в отъезде, в командировке, мать ходила по комнате в голубом пеньюаре, одной рукой придерживая кружева у груди, а другой держа трубку. По квартире полз запах терпких духов.

Вику отвела в детский сад соседка, мать ей за это платила, а Вадим собирался в школу. Он уже не помнил, откуда точно знал, что после его ухода к матери обязательно приедет друг Викиного отца.

Ему было наплевать тогда и на мать, и на Викиного отца, и на Вику. Он знал, что окончит школу и уйдет навсегда.

– Вадик. – Дина прошла за ним на кухню, тронула за руку. – Ну почему ты мне не веришь? Ну почему?

– Я тебе верю. – Он улыбнулся, потрепал ее по волосам.

Она отвернулась, принялась готовить завтрак.

Телефон зазвонил, когда он брился.

Он выключил воду, прислушался. Дина что-то отвечала, разобрать слов он не смог, но напряжение в ее голосе услышал. Она не хотела говорить при нем.

Вадим, мягко ее отодвинув, протянул руку и включил громкую связь.

– Диночка, ты меня прости, – говорила сестра. – Я, не подумав, заговорила о твоем муже.

– У меня нет мужа. – Дина покосилась на него. Щеки у нее покраснели.

– Ну… я понимаю. Ты не сердишься?

– Я не сержусь. – Больше Дина на него не косилась.

– Я тебя очень люблю.

– Я тебя тоже люблю, Вика.

– Я желаю вам счастья.

– Спасибо.

– Ты точно на меня не сердишься?

– Вика, что тебе нужно? – Вадим выхватил у Дины трубку, отвернулся, чтобы не видеть ее осуждающего взгляда.

– У вас все в порядке, Вадик? – после паузы спросила сестра.

– Спасибо, Вика, у нас все великолепно. А у вас? Надеюсь, ты здорова?

Дина вернулась на кухню, он посмотрел ей вслед.

– Вадик, нам нужно начать оформлять наследство. – Вопрос о здоровье она проигнорировала. Наверное, наследство ее сейчас волнует еще больше.

– У нас на это полгода, – напомнил он.

– Ты же знаешь, время идет быстро.

– Ладно, я выберу время, и сходим к нотариусу, – пообещал он, чтобы поскорее от нее отвязаться. – Или одна сходи.

– Одна? – испуганно спросила сестра. – Нет, я лучше с тобой.

У нее идеально выходило прикидываться беспомощной. Он отлично знал, что она никогда своего не упустит.

Дина звякала на кухне посудой. Он подошел, остановился в дверях.

– Вика желает нам счастья.

Динка усмехнулась, поставила ему тарелку с яичницей, потом поставила тарелку себе. Вадим пододвинул тарелку, обильно посыпал яичницу черным перцем.

Я желаю вам счастья, говорила Вика Славе и Ирине. Я так за вас рада.

Вадим представлял, как Вика бесилась от предстоящей свадьбы.

Дина быстро вымыла посуду, ушла в комнату, вернулась уже по-уличному одетая, поцеловала его в висок.

Он задержал ее за руку.

– Вадик, почему ты мне не веришь? – Она улыбнулась, но он видел, что ей невесело.

– Я тебе верю.

Он понимал, у него нет оснований для ревности.

Но не понимал, как от нее избавиться, от ревности.

Хлопнула дверь. Вадим быстро оделся, спустился к машине, посидел, положив руки на руль, и поехал к Славиному офису.

Сразу за дверью, в коридоре, молоденькая девушка стояла рядом с Марьей-Дарьей.

– Так посылать документы, Мария Петровна? – спрашивала девушка.

Значит, все-таки не Дарья, а Марья.

– Подожди, спрошу у Осокина и скажу тебе. – Мария поправила на носу очки, заметила Вадима и заулыбалась. – Вадик? К Володе?

– Сам не знаю, – признался Вадим. – Он у себя?

Осокин оказался «у себя». Вадим заглянул в кабинет, с порога спросил:

– Володь, можно я за Славиным компом посижу?

– Посиди, – усмехнулся Осокин. – Для этого не надо у меня разрешения спрашивать. Хочешь, дам тебе ключ от Славкиного кабинета?

– Хочу, – решил Вадим.

Осокин, пошарив в ящике стола, протянул ему ключ. Вадим по пустому коридору прошел к Славиной двери, отпер кабинет.

Пустые коробки, которые он не использовал, когда увозил Славины вещи, продолжали стоять в углу.

Он уселся в дорогое кожаное кресло, включил компьютер и тоскливо уставился в экран. Вряд ли он что-нибудь здесь найдет.

Даша выскочила из дома виноватая, понимала, что опаздывает. Перебежала улицу и почти бегом рванула к метро. Сосед догнал ее на полпути. Соскочил с самоката и обиженно сказал:

– Куда мчишься-то? Меня даже не заметила.

– Привет, – не останавливаясь, бросила Даша. – Начальник просил не опаздывать, а я уже опоздала.

– Я тебя провожу, – решил сосед.

– Не надо, я спешу.

Ей было не до Гоши. Максим вчера выглядел совсем замученным, и Даше было его жалко.

– Да я просто рядом пойду.

– Как хочешь.

Как назло, первый поезд метро высадил пассажиров и отправился в депо, а второго пришлось ждать больше двух минут.

– А что будет, если ты опоздаешь? – стоя около Даши, с сочувствием поинтересовался друг.

– Ничего не будет, – вздохнула Даша. – Просто я не люблю, когда меня просят, а я не делаю.

У трамвайной остановки Даша задержалась, никакого трамвая в пределах видимости не обнаружилось, и она двинулась пешком.

– Иди домой, – посоветовала она Гоше.

Дорога пролегала вдоль небольшого сквера. Даша любила эту дорогу, улица, по которой они двигались, была тихой, не слишком популярной среди автомобилистов, от сквера веяло летней свежестью. И прохожих было немного, потому что две ближайшие станции метро, соединенные трамвайными путями, располагались совсем рядом, и жители спешили к ним.