4. Свидетель, который разговаривал с Хенсеном вскоре после Ван Лью и Уильямсона, фигурирует в деле как некий Стаббз. Во время судебного процесса над Хенсеном между Стаббзом и адвокатом Хенсена произошел следующий диалог:

– Как долго вы знакомы с ним [Хенсеном]?

– Примерно года три.

– В какое время вы с ним разговаривали в тот день?

– Между четырьмя и половиной пятого.

– Почему вы так считаете?

– Потому что я только что ушел от Джонса.

– А в какое время это было?

– В четыре часа.

– Из чего это следует?

– Я посмотрел на часы.

– Вы можете сказать, сколько сейчас времени?

– Да.

– Тогда посмотрите вон на те часы, в зале суда, и скажите, который час.

Далее в протоколе говорится: «Свидетель подошел к часам и, глядя на циферблат, сказал: “Сейчас девять часов”. Между тем часы показывали 10:45. Слова свидетеля вызвали смех в зале, к которому присоединился и Хенсен. “Взгляните еще раз”, – попросил адвокат. “Половина одиннадцатого”, – заявил Стаббз, чем снова вызвал взрыв хохота. Этот эпизод, казалось, доставил огромное удовольствие Хенсену, который смеялся до слез».

Разумеется, не так уж важно, в какое именно время произошла встреча на дороге. Но это отражает дух процесса. Эпизод со Стаббзом указывает на два очевидных факта:

1. Стаббз не умел определять время по часам.

2. Адвокату и присутствовавшим в зале суда любопытным показалось смешным, что свидетель не различал показания часов, но при этом утверждал, что умеет это делать.

Разумеется, Ван Лью и Уильямсоны были грамотными, умели определять время по часам и читать ноты с листа. Однако все указывает на то, что большинство других участников истории, включая Хенсена, скорее всего, действительно были не в состоянии различать показания часовых стрелок. Однако, возможно, Хенсен все же умел читать, поскольку, как нам известно, держал книги в тюремной камере.

Округ Пискатакис в штате Мэн был местом, где вполне мог бы поселиться снежный человек и завести маленьких снежных человечков – и им не досаждали бы люди с камерами, пытающиеся заснять для кабельного канала их утреннюю веселую возню. Притом что по размерам округ не уступает штату Коннектикут, в нем даже сейчас проживает всего 17 тысяч человек – столько же, сколько и 115 лет назад. Это означает плотность населения четыре человека на квадратную милю – вдвое меньше, чем в Северной Дакоте. Но даже эта цифра не дает ясного представления о положении вещей, поскольку большинство жителей округа сконцентрировано в южной его части. В общем, получается, что на 99 процентов округ населен деревьями.

Дж. Уэсли Аллен, его жена Мэри и их 14-летняя дочь Кэрри жили на ферме площадью 100 акров к югу от городка Ширли, штат Мэн (это место также часто называли Ширли-Миллс). Дом Алленов стоял всего в нескольких ярдах от полузаброшенной дороги, поэтому проходившие мимо люди часто стучались к ним в дверь, чтобы попросить напиться или поесть. Мистер Аллен был недружелюбно настроен по отношению к непрошеным гостям. Он был крупным, сильным мужчиной весом в 200 фунтов, то есть габаритами превосходил большинство тогдашних спортсменов, и, несмотря на свои 53 года, находился в хорошей физической форме. Как писала «Бостон глоб», «ему не нравились частые визиты незнакомцев, и, как утверждали соседи, бродяги зачастую обходили его дом стороной, предпочитая попросить воды и еды у кого-нибудь другого». У Мэри имелись проблемы со здоровьем. Дом ближайших соседей отстоял от дома Алленов на три четверти мили. Путников на дороге бывало не так уж много, поэтому весть об убийстве и поджоге дома и сарая разнеслась по округе лишь спустя 11 часов.

Дорога, возле которой жили Аллены, хоть и была заброшенной, считалась достаточно крупной и важной магистралью. Сейчас она называется Гринвилл-роуд, и от нее отходят шоссе номер 6 и 15. От дома Алленов, конечно же, ничего не осталось. Аппалачская тропа проходит в восьмой части мили от того места, где он стоял. В воскресенье, 12 мая 1901 года, примерно в 21:45 один из соседей Алленов увидел над их домом красный отсвет, но не придал этому значения. Однако на следующее утро мужчина, отвозивший детей в деревенскую школу, увидел, что дом практически полностью сгорел. В сарае на территории фермы он обнаружил останки мистера Аллена. Рядом с телом были две большие лужи крови. Мужчина отправился оповестить власти о происшествии. Внутри сгоревшего дома, в разных комнатах, но не в спальнях, были найдены обугленные трупы миссис Аллен и ее дочери. Из этого был сделан вывод о том, что нападение было совершено вечером, но еще до того, как Аллены улеглись спать. И дом, и главный сарай выгорели практически полностью, но расположенную между ними поленницу пламя не тронуло. Это означало, что нападавший (или нападавшие) устроили два отдельных пожара. Обратите особое внимание на поленницу. В описаниях места преступления она упоминается только потому, что по какой-то причине не сгорела. При этом совершенно игнорируется тот факт, что там, где располагается поленница, обычно держат и топор.

После того как стало известно об убийстве, шерифу и коронеру округа потребовалось 24 часа, чтобы добраться до места преступления. Мистер Аллен, будучи преуспевающим фермером, никогда не хранил деньги в доме. Врагов у него, по общему мнению, не было. Лезвие топора было найдено во дворе. Оно было окровавлено. При этом рукоятка топора отсутствовала. Рядом с домом был найден предмет, напоминающий пробку от бутылки спиртного, – его приобщили к уликам, поскольку мистер Аллен алкоголя не употреблял.

Поначалу в преступлении заподозрили грабителей почтовых экипажей, которые время от времени проезжали по дороге мимо дома Алленов. Иногда на них нападали разбойники – персонажи из XVI века. Как раз за два дня до убийства почтовый экипаж был ограблен в Виллимантике, в 17 милях к востоку. Кроме того, мужчина по имени Уильям Джонсон сообщил, что утром в понедельник у дороги его ограбили четверо каких-то пьяных типов.

Впоследствии эта история, однако, не подтвердилась. Четверо пьяных вовсе не грабили Джонсона, они просто грубо и несколько агрессивно себя вели. Джонсон шел своей дорогой вдоль железнодорожной ветки в двух милях к западу от дома Алленов и наткнулся на импровизированный лагерь, разбитый четырьмя бродягами. Лежа на старых матрасах, они курили и пили. Один из них довольно бесцеремонно потребовал, чтобы Джонсон набил своим табаком его трубку. Джонсон отказался и пошел дальше.